Never Back Down
Шрифт:
— Да? Только мне почему-то удовольствия мало.
Я подскочила, бросилась к нему, обняла и горячо зашептала:
— Ремус, умоляю! Это просто эксперимент! Мне не менее противно, поверь! Это же ничего не значит, клянусь тебе. Я люблю тебя, ты знаешь это. Можешь потом мне нос сломать, если хочешь. Или не разговаривать со мной месяц. Или ещё как-то наказать. Обещаю, всё будет хорошо. Это просто маленькая игра. Как «Бутылочка».
Ремус угрюмо промолчал. Потом, подумав, протянул:
— Ладно. Сломанного носа твоего брата мне будет достаточно.
Следующим утром Джеймс выполнил свою часть договора. Весь завтрак я косилась на своё запястье, чувствуя, как магические щупальца обвивают его, с каждым мгновением сжимая их всё крепче, явственней.
Началось всё с того, что Джеймс, как и говорил Сириус, торжественно прошёл к нашему столу, сжимая в руках розу и две минуты толкал речь алеющей, аки маков цвет, Джине о его мнимых чувствах. На самом деле, он попросту цитировал прочитанные нами валентинки. А я чувствовала нарастающее волнение. Меня мутило, в глазах стояла какая-то голубая мгла…
Пока Джеймс косился на часы, отмеряя свои две минуты, я косилась на Ремуса. Тот сидел с совершенно непроницаемым лицом, в отличие от остальных, которые откровенно наслаждались действом.
Наконец, Поттер заткнулся. Он встал с колена, вручил Джине цветок, который теребил все две минуты, и многозначительно глянул на меня.
— Твоя очередь, Блэк, — громко заявил он.
Из упрямства я осталась сидеть. Мне было дурно. В голове шумело, пульсирующая голубая мгла застлала взор, грудь словно сдавило обручем. Магический браслет сжимался всё сильнее, до боли впиваясь в запястье.
«Есть только один способ это прекратить», — ясно билась в голове одна единственная мысль. Я поднялась на ватных ногах, чувствуя на себе взгляды всего Зала. Подошла к Лафнеглу.
— Эд. Встань, — отрывисто сказала я. Говорить что-то ещё было неимоверно трудно, я ничего не соображала.
— В смысле? — Не понял тот.
— На коромысле. Встань.
Парень неуверенно поднялся, встал напротив меня.
— Блэк, что ты…
— Заткнись. Это ничего не значит.
Я неловко ткнулась своими губами в его. Эд так опешил, что не догадался отшатнуться. А я почувствовала, как мне полегчало. Запястье ничто не сжимало, синяя мгла исчезла с глаз.
— Доволен, Поттер? — нарочито громко крикнула я. — И в следующий раз…
Договорить я не успела. Окружающий мир завертелся, синий морок накрыл с головой, а потом наступила тьма…
====== Часть 38. (Синяя мгла) ======
Вокруг ничего не было, кроме синей-синей мглы. И меня не было. Не было тела, был только разум... Да и он был бесполезен в этой синей бесконечности. Я только чувствовала. Чувствовала возмущения, волны. Как будто я в океане. Как будто меня несёт течение. Куда? Вникуда. Вникогда. Там, где нет ничего. Даже этой синей мглы. А что там? Тьма? Смерть? Небытье? Всё равно... Только тут я понимаю, что до ужаса хочу закрыть глаза. Нельзя. Не знаю, почему, но нельзя. Я не уверена в собственном существовании, но знаю одно: если я закрою глаза, я умру.
Грудь пронзила боль. Как будто кусок угля на меня кинули. В синий морок ворвалась алая вспышка. И ещё одна. И ещё, и ещё... Пока пульсирующая алая пелена не застлала взор. Потом она расступилась, на алом появилась крохотная белая точка. Грудь горела огнём, чем сильнее жгло, тем шире становился кружок света. Я хотела закричать, но у меня же нет голоса, нет тела. Тогда почему так больно? Вернее, чему?
Хотелось вернуться в синий морок, где не было это жгучей боли, этого красного света, не было меня...
Свет заслонил собой всё пространство. Когда исчезли последние искры красного, исчезла и боль. Я могла закрыть глаза... Я могла не бояться за жизнь... Я...
«Я Марисса Блэк из древнего чистокровного магического рода. Я существую. Я жива. И жить буду, пока мальчику, отмеченному самой Смертью, не исполнится пять лет. И существовать я буду, пока...»
Я не успеваю дослушать. Я просыпаюсь.
Открываю глаза. Надо мной потолок Больничного крыла. Грудь жжёт. В остальном чувствую себя сносно. Только горелым пахнет... Повертела головой. На соседней койке сидит Сириус, держит холодный компресс на носу. Рядом – белая как смерть Лина.
– Эй, как дела? – жизнерадостно спрашиваю я. – Буду дико благодарна, если расскажете, что со мной было.
– Примерно то же самое мы хотели спросить у тебя. Это что такое сейчас было?! – взвилась подруга.
– А я откуда знаю? Расскажу, если скажете, что случилось. А ещё, что у тебя с лицом, бедолага?
– Пусть Лина расскажет, – отмахнулся он.
– В общем, когда ты... эм... выполнила договор, с тобой начала твориться какая-то адская ерунда. Ты застыла, взгляд остекленел, ты только молча смотрела на Джеймса и не двигалась. Даже не моргала. От твоих рук и ног к потолку протянулись синие лучики, как будто ниточки у марионеток. И такой же луч тянулся от потолка к кольцу Джеймса. Мы пытались тебя растормошить, но ты не реагировала. Когда я схватила тебя за руку... Ты была холодна, как труп. В какой-то момент мы испугались, что ты действительно умерла... Ремус отобрал кольцо, тогда ты шевельнулась – уставилась на него. Но так же безучастно.
Потом тебя начало трясти. На груди у тебя задымилась рубашка, ты даже как-то взвыла. Не по-человечески... Мы перепугались до смерти. Казалось, что ты пытаешься сопротивляться. Ну, или что-то подобное. По крайней мере, пару раз в глазах мелькало что-то осознанное. Точнее... У тебя в глазах стояла такая мука, что... – Лина смахнула слезу и продолжила. – Ремус бросил кольцо в очаг. Оно словно взорвалось. Лучи пропали, а ты так вопила... как будто это тебя кинули в огонь. Потом ты затихла, упала. Мы притащили тебя сюда. Не успели толком положить на кровать, как ты открываешь глаза и вопрошаешь, как ни в чём не бывало, что случилось.
Задымилась рубаха? Я посмотрела вниз. Сквозь аккуратную дыру был виден холодный как лёд кулон-ворон. А за ним...
– Ох тыж...
На груди под кулоном кожа алела и пузырилась. Ожог?
– М-да, круто. А что с Сириусом-то?
– Когда мы поволокли тебя к мадам Помфри, Ремус врезал твоему братцу.
– Я в жизни не видел его таким взбешённым, – прогундосил тот. – Думал, он не остановится на носе, а попросту убьёт меня. Но нет, обошлось.
– А где он, кстати?
– У Дамблдора. Вместе с Джеймсом. Директор популярно объясняет им, что это за заклинание, почему его нельзя использовать и почему эта книга останется лежать у него. Ах да, он ещё сказал, что при неумелом обращении с чарами, жертва может попросту умереть.