Never Back Down
Шрифт:
— Нужна была сильная эмоция, — мрачно ответила я, отводя глаза.
Минувшей ночью я поставила себе главной целью разобраться во всей этой мистической ерунде. Почти засыпая, я думала: «Хочу услышать тот голос!» Уже балансируя, между сном и явью, я представила, как во тьме под смеженными веками обрисовывается белый контур двери, появляется ручка, как я распахиваю эту дверь…
Адский хор оглушил меня в тот миг, когда вокруг сомкнулась липкая тьма, пробирая склизким ледяным ощущением до самых костей.
— Тишина! — рявкнула я.
Мой вопль словно разорвал материю на куски. Хор замолк в тот же миг, темнота, взорвавшись, обратилась в алое марево. Повеяло холодом, я снова наполнялась сладостным гневом.
«Нет, не сейчас», — одёрнула я себя, волна эмоций отступила.
— Я знаю, что ты здесь! Мне нужно с тобой поговорить! — кричала я в красно-белую пустоту.
— Не нужно так орать, дитя, я прекрасно тебя слышу. Что ты хочешь спросить?
— Для начала, было бы неплохо тебя увидеть. Можешь устроить?
Алое марево передо мной всколыхнулось, принимая силуэт человека. Понадобилась лишь секунда, чтобы силуэт обзавёлся чертами лица. Чёрные кудри упали на плечи, знакомая усмешка зазмеилась на бледном лице, глаза полыхнули синим дьявольским огнём.
Плюс этого места в том, что здесь ни чему не удивляешься. Вот и сейчас я равнодушно взирала на своего довольно ухмыляющегося двойника. Странное ощущение — это была я и в то же время не я. Может, Монстр именно такая? Не хотелось бы проверять на практике.
— Звала? — мурлыкающим голосом поинтересовалась она.
— Как действует кулон? Как мне пробудить его силу?
— Ты уже знаешь ответы.
— Мне нужны подтверждения.
Двойник закрыл глаза, улыбнулся, не размыкая губ.
— У всех по-разному. Чаще всего, нужна сильная эмоция. Страх, гнев, ненависть. Чем сильнее эмоция, тем больше энергии выплеснет талисман. Иногда он действует самостоятельно в час нужды, как тогда, под трибунами.
— Поэтому Йоре устроил мне первый полёт? Но почему талисман тогда не сработал?
— Гнев сильнее страха, дитя. — Странно слышать это от девчонки. — В твоём случае, по крайней мере.
— Если кулон действует самостоятельно, значит ли это, что он может мной манипулировать?
— Неизвестно. — Она по-прежнему улыбалась, закрыв глаза. — Если я расскажу тебе сейчас, разве тебе не будет интереснее открывать свойства талисмана самостоятельно? Проверить всё, так сказать, на собственном опыте?
— Нафиг мне такой опыт! — заявила я, чувствуя раздражение. — Я хочу знать, как мне оградить себя от…
— От Монстра?
Она распахнула глаза. Я ошибалась. Никакая это не я, никакая это не девчонка. Синие глаза были кровожадными, страшными и очень-очень старыми. Я инстинктивно шарахнулась назад.
— Не думай, что Монстр это порождение талисмана, не думай, что сможешь уничтожить её окончательно и бесповоротно! Нет, дитя, это ты! Ты, та ты, которую ты топтала в своём сознании долгие годы, это та часть тебя, которая с гордостью носит имя Блэк, та часть тебя, которая желает крови врагов. И та часть, которая питается талисманом, испытывая подлинный кайф! Ты не можешь оценить этого по достоинству, глупая девчонка! И ты не можешь сбежать от себя, не старайся. Признай, что Монстр это ты!
Я была в ужасе. Ноги и руки окаменели, не желая слушаться, дыхание спёрло. Я пыталась отступить, но ноги не нашли опоры, я рухнула вниз…
Все следующие месяцы были посвящены мной изучению практикам контроля эмоций. Чего я только не накопала! От зелий до заклинаний, от дыхательных гимнастик до элементарного шарлатанства.
Больше всего меня привлекал метод, описанный в совсем уж древнем трактате: каждый раз, испытывая сильную эмоцию, воображать кирпич. Да, не удивляйтесь, самый настоящий кирпич. Не просто воображать, конечно, так-то любой дуралей сможет, а невербально произносить определённое заклинание. И один за другим из этих кирпичиков мне нужно было мысленно строить стену, разделяющую меня и Монстра (благо я теперь знала, как она может выглядеть). По началу было нереально сложно — мне приходилось чуть ли не медитировать, создавая в воображении «стройматериалы». Но после я усвоила алгоритм: чем яснее я себе всё представляю — шероховатость кирпича, его тяжесть, цвет, даже запах, то, как я строю эту стену кирпичик за кирпичиком — тем крепче будет моё творение.
Главным теперь помнить, что есть у меня на периферии сознания такая вот стена, которая отделяет меня от Монстра.
К апрелю я закончила «строительство», но за минувшие четыре месяца меня было не узнать. В день своего пятнадцатилетия, проснувшись, я испугалась собственного отражения. Под глазами залегли чёрные круги, лицо белее обычного, глаза безучастные. Я, конечно, понимаю, что строительство отняло много сил, но чтоб настолько себя запустить?
— Лина, — возмутилась я. — Ты меня не кормила что ли?
— Я пыталась, — зевнула та. — Но после того, как ты с воплем «Шуш» звезданула меня ложкой по лбу и снова уставилась в пространство, я перестала пытаться.
— Врёшь, не было такого, — буркнула я, кутаясь в мантию. М-да, висела она на мне как на швабре мешок. – Так! Срочно меня откармливать! Закажем сегодня мадам Розметте торт! Нет, два! С кремом и зефирками! Люблю зефирки, давно их не ела! И кофе! Точно, надо узнать, есть ли у неё кофе!
Всё это я тараторила, мечась по комнате и собираясь. Соседки с изумлением косились на меня.
— А я-то думала, после того случая с Бетти Дарлинг она совсем в овощ превратилась, — тихонько шепнула Джина. – Ну, депрессия, все дела. Не каждый день застукиваешь парня, целующегося с другой девушкой.
— Во-первых, — я резко затормозила напротив неё, назидательно подняв указательный палец. — Это был не Ремус, а некто, переодетый Ремусом. Не путать это! Во-вторых, я перед Бетти извинилась! В-третьих… Лин, неужели я и в правду была настолько абстрагирована?
— А по отражению непонятно? — усмехнулась подруга. — За все эти месяцы ты была на автопилоте. На очень ответственном автопилоте, к слову. Вся домашняя работа выполнена, за пределы башни в неположенное время — ни-ни!