Never Back Down
Шрифт:
— Ну, я помню, что ты хлопнулась в обморок… и… кричала ещё. Но мы отправим тебя в больницу Святого Мунго, там колдуны тебя вытащат, уверен. Ты же в отключке провела меньше часа! Ну, поваляешься дня три без сознания, тебе ли привыкать?
— Эд. В тот раз я пережила клиническую смерть. Несколько минут я была мертва, — мрачно сказала я. — Выбралась с того света чудом, собственно, с помощью этого самого кулона. Думаю, в Мунго не успеют шевельнуть и пальцем, как я откину копыта насовсем, если мы уничтожим эту вещь.
Лафнегл рот раскрыл
— Да нет, бред какой-то, — наконец, выдал он. — Может, это была разновидность летаргии? А Помфри просто перепутала и…
— А какая разница? — Я развела руками. — Даже если летаргия, это не значит, что я не помру вместе с этим кулоном. А мне пока что жизнь нравится, как ни странно.
В этот момент пальцы свело судорогой, вверх по руке жгучей молнией стрельнула боль. Охнув, я схватилась за пульсирующее предплечье. Боли это не облегчало, конечно. Эд хотел, было, метнуться к Помфри, но я его остановила.
— Сиди, у меня всё прошло, — солгала я. Нет, боль уходила, но, чёрт возьми, медленно. — Со мной бывает. Небольшая плата за могущество. Раньше было хуже. Да не вскакивай ты, тебе покой нужен! Эд!
— Может, у Помфри хоть обезболивающее есть!
— Оставь, говорю! Всё в порядке! — я тряхнула кистями, растопырила пальцы и покрутила ими в воздухе. — Видишь? Всё хорошо, честно. Настолько хорошо, что меня уже завтра выпишут.
— А почему эта цацка тебя не вылечит? Ты же меня как-то разбудила.
— Не знаю. Я не хочу без надобности её использовать лишний раз. К тому же, это не вопрос моей жизни и смерти, поэтому она и не работает.
— У меня, знаешь ли, тоже не вопрос жизни и смерти!
— У тебя, знаешь ли, как раз он и был!
— В Мунго меня могли бы вытащить!
— Вовсе нет! Всё от тебя зависело! А я тебя просто подтолкнула!
— В любом случае, что тебе дороже: я или твои собственные руки?
— Ты!
Я прикусила язык. Эд, меривший во время разговора пространство шагами, остановился, словно в столб врезался.
— Я имею ввиду, что… Ну как можно сравнивать человеческую жизнь и редкие короткие боли в конечностях? — Быстро закончила я. — Не смотри на меня так! Меня и зельями вылечить можно, а тебе никто бы не помог. А я… ну, не могла я тебя бросить в одиночку с этим справляться. Ты же меня не оставил.
Эд, молча, смотрел на меня. Мне было как-то неловко.
— И, между прочим, с твоей стороны это было чертовски глупо! — выпалила я, стараясь скрыть охватившее меня непонятное смущение.
— В смысле? — опешил Эд, словно очнувшись от оцепенения.
— В прямом! Зачем ты в лес пошёл? Они могли тебя убить, им почти это удалось! Я-то им живой нужна! Представляешь, что сделала бы со мной Лина, если бы ты погиб?
— Поблагодарила бы? — Эд усмехнулся бы. — Ну, а как же? Оставить тебя я не мог, да и уж лучше я, чем Люпин. Я собственно, потому
— Всё равно, не нужно было соваться. Я бы справилась.
— Ты и с моей помощью не справилась, давай будем честными.
— А вот и справилась! Я же здесь, жива, здорова и при талисмане!
— Но ты в больничном крыле. Справилась бы — посапывала бы в башне Рейвенкло.
— Хорошо, предположим! Но ты не должен был приходить один!
— Пока собиралась бы спасательная группа, тебя могли бы уже… ну, не знаю, похитить, например. Или покалечить. Или ещё что! А так мы с тобой выиграли время!
— Отправил бы Мародёров, сам шёл бы к Дамблдору! Я просто понять не могу, тебе что дороже: я или собственная жизнь?
— Ты!
Я открыла, было, рот, чтобы заявить, насколько эта шутка неудачна, когда дверь в кабинет Помфри приоткрылась. Увидев, что один из пациентов пришёл в себя, она тут же выскочила, на ходу уложила меня в постель, опросила Эда о самочувствии, заявила, что утром повторит осмотр, потребовала заткнуться и убежала к себе в комнату.
За окном, над чёрным морем Запретного леса небо приобрело молочно-белый окрас.
Оставшийся учебный год быстро подошёл к концу. Все вздохнули с облегчением — слишком уж много случилось в минувший семестр, мы даже были как-то чуть рады, наконец, разъехаться и провести хотя бы пару месяцев в покое. Собственно, половину месяца всё шло более чем размеренно.
А началось всё с побега…
Сириус уже перекинул ногу через подоконник, когда я подала голос:
— Вот так, не попрощавшись, просто вылезешь в окно? А двери уже не комильфо?
Вздрогнув, брат обернулся.
— Ты как открыла дверь? Её же мать заколдовала.
— Попросила Кричера, — я пожала плечами и прислонилась к косяку. — Понятия не имею, почему ты до этого не додумался.
Сириус со вздохом посмотрел вниз, на свою сумку с вещами, которую мгновение назад он вышвырнул в окно, перекинул ногу обратно в комнату и рассмеялся.
— Всё же ты решил сбежать? — спросила я, пока брат усаживался на подоконнике.
— Ага. И ты меня не отговоришь!
Я демонстративно отошла от двери, освобождая дорогу. Вальбурга и Орион удалились на какой-то светский ужин, прихватив Рега. Нас, нерадивых детей, решили оставить на Гриммо.
— Не пойми меня неправильно, но не могу я больше находиться в этом доме! Не могу и всё тут! — заявил Сириус.
— А что тут неправильно понимать? Можно подумать, мне мать каждый божий день не тычет носом в блэковские догмы: «бери пример с Регулуса!», «чти свой род и кровь свою!», «родиться Блэком — всё равно что быть отпрыском королей!» и бла-бла-бла! Хотя тебе в разы хуже, что могу сказать. Ты у нас смутьян.