Неверный муж
Шрифт:
Потом, правда, угомонился.
Пусть попытается, как я в своё время. Пусть почувствует, что другой ей меня никогда не заменит. Всё больше размышляя о нашей с Викой любви, я прихожу к мысли, что это чудо даровано дано кем-то свыше.
Ведь мы могли разлюбить друг друга еще два года назад, забыть, вырвать с корнем. Но, между нами будто невидимые резиновые канаты, которые с дистанцией растягиваются, потом с оттяжкой бьют наотмашь, но никогда и ни при каких обстоятельствах не рвутся.
Следующий день начинается с рабочих моментов.
Марк, как правило, добирается ко мне сам.
Время коротаем по-разному. Несколько раз ходили в кино, однажды были на хоккейном матче, но чаще всего заказываем пиццу и режемся в стрелялки. Приезжать к их дому Вика мне строго-настрого запретила. Наверное, она была бы счастлива, если бы нашей с Марком дружбы вообще не существовало, но её сын-красавчик проявил небывалую настырность.
Около трех часов дня начинаю нервничать. В это время пацан обычно набивает свой живот пиццей, сидя на полу в моей гостиной с джойстиком в руке.
Не успеваю набрать необходимый номер, как телефон настойчиво бряцает.
Номер незнакомый.
– Да, слушаю.
– Добрый день. Матвей Анатольевич?! – уточняет строгий мужской голос.
– Он самый, - подскакиваю со стула.
– Марк Свободин – ваш сын?
Нервозно сглатываю ком в горле и не задумываясь отзываюсь:
– Да, я его… отчим.
– Плохо воспитываете пасынка, Матвей Анатольевич.
– С кем я разговариваю? И где… мой сын?
– Меня зовут Николай, я охранник торгового центра «Континент». Марк пытался своровать товары в супермаркете, но его отследили по камерам. Вообще, в таких случаях мы обязаны вызвать полицию, но парень так сильно плачет, что я решил сначала позвонить родителям.
Пздц. Даже не представляю, что будет с Викой, если она разузнает.
– Не сообщайте больше никому, - говорю, быстро накидывая поверх футболки дутый пуховик. – Я буду через пятнадцать минут.
Вылетаю из квартиры и со спринтерской скоростью добегаю до БМВ на парковке. Торговый центр находится в пяти минутах езды от моего дома, но я сообщил охраннику время с запасом.
Бросаю машину у главного входа. Пох*й на штрафы. Кабинет охраны отыскиваю достаточно оперативно.
Марк сидит на высоком стуле. Когда видит меня, всхлипывает и по-детски шмыгает носом. Смотрит волком.
– Добрый день, - представляюсь мужику лет пятидесяти, сидящему за широким столом. – Вы Николай?
– Да, - отвечает.
– Я за сыном, - хриплю.
Это непривычное слово оседает на языке чем-то тяжелым и волнующим. Понимаю, что игра это, для дела надо.
Но приятно, черт возьми.
– Вы уж проведите беседу с сыном?! – качает головой Николай.
– Обязательно, -
Пожимаю охраннику руку и обещаю сам себе возвратиться в этот кабинет с бутылкой хорошего коньяка.
Приобняв Марка за плечо, вывожу за дверь.
Он утирает нос тыльной стороной ладони.
– Спасибо, Матвей, - лепечет тихо.
– Дома поговорим, - отвечаю, потрепав макушку.
Сам настраиваюсь на обстоятельную беседу. Надо выяснить зачем? Для чего? Парень-то классный, нахера ему воровать, если он может попросить деньги у меня или у матери?
– Надень шапку и застегнись, - указываю, кивая на зеленую теплую парку.
Стараюсь успокоиться, потому что сам труханул. Волнение внутри идёт на убыль ровно до того момента, пока во вращающихся дверях торгового центра не обнаруживаю Вику.
В легкой светлой шубке и синих обтягивающих джинсах. Завитые волосы каскадом рассыпаны по плечам, а в кулачке зажаты ключи от машины.
Красивая пздц, - думаю, жадно рассматривая и находя на ее лице горящие пламенем глаза. – И злая, как черт.
Глава 25. Матвей.
Вика подходит стремительно. Ощущение будто вгрызется зубами мне в лицо, а потом расцарапает коготками.
– Это ты все придумал? – цедит ядовито, тыча пальцам мне в грудь.
Прикосновение, по всей видимости, вышибает последние мозги в моей черепной коробке.
Стою как вкопанный и жадно кружу ошалелыми глазами по ее стройному телу. Кожаные черные ботинки на шпильке, длинные ноги, внушительный вырез на груди, который виднеется под шубой, открытая изящная шея, которую я сотни раз целовал.
И хочу ещё. Ещё. И ещё. До самой смерти блд.
Вика задирает острый подбородок, надувает пухлые розовые губы, румянец на щеках выдает ответное беспокойство от моего присутствия.
Я тоже скучал, милая.
Возвращаюсь к распахнутым светлым глазам. В них, кажется, поселился злющий чёрт со всем своим семейством.
– Андреев?! Ты дар речи потерял? – повышает голос и бьёт по плечу.
– Мама, не кричи на Матвея, - выговаривает Марк, снова шмыгая носом.
Оба переводим взгляды на малого, который тут же виновато трёт щеку. Вика ругается сквозь зубы и снова смотрит на меня.
– Издеваешься? – ее голос опускается до гневного шепота. – Сколько можно?! Когда ты уже свалишь из моей жизни?!
– Никогда, - твердо произношу, словно прописную истину, которую ей неплохо было бы запомнить. Равнодушно пожимаю плечами, наблюдая, как Вика резко отшатывается и задерживает дыхание от растерянности.
– Так что… Это всё не подстроено? – спрашивает недоверчиво.
– Нет, - отвечаю, склонив голову.
Я мог соврать с целью прикрыть Марка перед матерью. Это было бы… по-пацански. Но парень попал в какую-то переделку и надо ему помочь.
Да и решать вопросы обманом – не лучший урок для девятилетнего ребенка.