Неверный муж
Шрифт:
Обратно на первый этаж спускаемся по лестнице. Вика категорически отказалась заходить в лифт.
На парковке прощаемся. Наблюдаю, как они размещаются в машине, закинув руки в карманы.
Вдруг вспоминаю, и кивком прошу открыть стекло.
– Хочу спросить. Клубника со сливками или ананас?
Непонимающе хмурится, а потом вдруг… вспоминает. Всё вспоминает… Ночь, поле и мы на одеяле… После нашего первого секса в раздевалке танцевальной школы. Кажется, это было вообще в другой вселенной и не с нами.
–
Буравлю её взглядом.
– А впрочем неважно, - говорю, раскачиваясь на пятках. – И то, и другое у тебя в шубе.
Вика спохватывается, вынимает из кармана два чупа-чупса и иронично качает головой. Неожиданно улыбается.
– Я бы все равно никуда не уехал, - кричу напоследок. – Даже если бы ты согласилась.
Глава 27. Матвей.
Самолет приземляется в Шереметьево ранним утром. Продираю глаза и пытаюсь прийти в себя после двухчасового сна за последние сутки.
Блд.
Вчера днём на мой телефон поступил звонок от мамы Евы.
Женщина спрашивала, как её дочь долетела и всё ли в порядке. На моё искреннее недоумение отреагировала слезами. Ева сказала матери, что уезжает обратно в город, собрала чемодан и уехала в неизвестном направлении.
Телефон недоступен.
Зацепок никаких.
Сказать, что я охренел, это ничего не сказать. Сам виноват. Я же знал, что она общается с бывшим мужем, но никак это не пресёк. А должен был, хотя бы ради её безопасности. Быть честным с собой в последнее время у меня получается отлично.
В душе я радовался. Радовался тому, что она не зациклилась на мне. Так и не полюбила по-настоящему. Она пробовала. Я видел, что изо всех сил пыталась. В какой-то момент уговорила себя в этом.
Но по ночам звала его…
И ребенка хотела не от меня. А чтобы доказать ему, бывшему мужу, что зря предал. Зря предпочел ей другую. Как ребятёнок, хотела на удар ответить посильнее.
И я такой же...
Владелец квартиры, в которой я сейчас обитаю, по всей видимости, человек набожный. Потому что на верхней полке кухонного шкафа, я обнаружил целую стопку православной литературы.
Заняться мне особо нечем, поэтому вечерами от скуки пролистывал и меня осенило.
Иисус говорил: «Тому, кто оскорбит тебя, ударив по щеке, подставь и другую, а тому, кто забирает у тебя верхнюю одежду, не мешай забрать и рубашку».
А я получается, всю свою жизнь существую по принципу: «Если ударили по щеке, тресни два раза. Да побольше»
Это какое-то негласное правило улицы что ли. Детям чуть ли не с младенческого возраста говорят: «Сдай сдачи». Без разбора. Вот и я сдавал.
И Ева такая же.Ах, думаешь, я родить не смогу? Вот, пожалуйста.
Я человек крещеный.
На прошлой неделе наведался. Познакомился с отцом Александром. Побеседовал. Позже исповедался как смог, и причастился. В первый раз свечку поставил. Матери - за упокой. Вике, Марку, Еве и отцу – за здравие.
Стало ли легче?
Возможно. Пока не разобрался. Но определенно что-то внутри изменилось.
Еву не собирался тревожить до окончания курса самых термоядерных препаратов. После назначения лечения и отъезда Евы в Москву мне позвонил Ярослав-докторишка, предупредил, что первые три месяца – никаких стрессов. Даже мимолетных. За руль не садиться, фильмы с плохим концом – не смотреть, новости – тем более.
Так и получилось, что завис в неопределенности на некоторый срок.
Одного не предусмотрел.
Мусаев, блд.
Договорившись с таксистом, еду в центр. По пути вспоминаю, что сегодня воскресенье. Слушаю длинные гудки в трубке, а следом набираю Вике.
Услышав её голос, дёргаюсь:
– Да, - сонно произносит. Осознание, что она спит и, возможно, не одна стреляет в солнечное сплетение.
– Доброе утро, - говорю, пытаясь быть поувереннее.
– Матвей? – обеспокоенно спрашивает. – Ты… чего так рано?
– Не могу до Марка дозвониться.
– Наверное, как всегда, телефон на кухне оставил, - тараторит Вика, а я просто наслаждаюсь ее приятным тембром.
– Возможно, - откликаюсь. – Передай ему, пожалуйста, что сегодня не получится...
– Ясно, - перебивает она.
– Послушай, - не даю ей сказать. – Мне пришлось вылететь в Москву.
– Ясно, - произносит еще на пару октав ниже.
– Вика…
– Всё ясно, Матвей, - говорит сбивчиво. – Хорошего полёта. Отдыхай.
– Да ты дашь мне сказать или нет? – рычу.
– Что? – ошеломленно затихает.
– Я вернусь завтра же. Я не на совсем уехал.
– Ясно, - снова воспроизводит, но уже жизнерадостнее, а потом со всем присущим моей королеве безразличием произносит, - мне до этого дела нет.
– Да-да, - криво усмехаюсь. – Я так и понял.
– Да пошёл ты, - тоже в ответ улыбается.
– Ты одна? – спрашиваю и глохну.
– А вот до этого тебе дела нет, Андреев!
– А если есть?
Как идиот жду ответа. Секунду, две, три, четыре… десять.
Молчит.
– А если мне есть дело? – повторяю, уставляясь в окно. Ленинградское шоссе в воскресенье с утра более или менее шевелится, поэтому в центре буду раньше, чем планировал.
– Одна, - еле слышно шелестит, а я выдыхаю.