Невероятно прекрасна

Блейк Дебора

— Ты слишком много смотришь телевизор, — сказала она. — Послушай, что ты несешь.

— Хм, послушай, ты не говоришь. Ты собираешься сказать мне, что случилось или нет?

— Речь идет о том, чтобы быть Бабой Ягой, — сказала она.

Чуи с глухим стуком упал на пол, спрятав голову под лапами.

— Если ты собираешься начать с того, что не знаешь, достаточно ли ты хороша, или думаешь, что, может быть, ты больше не хочешь быть Бабой, клянусь Белобогом, я отгрызу себе уши, чтобы не слушать.

— Приятно

знать, что я всегда могу рассчитывать на твое сочувствие, большой парень, — сказала Бека с ироническим смешком. — И на самом деле, нет, это не так. Вроде как наоборот.

— А? — Он снова взял себя в руки, очевидно, на данный момент ему надоело быть королевой драмы драконов. — Румянец меня сбил с толку.

Бека не винила его. Она и сама была чертовски смущена. Это было частью проблемы.

— Если я что и осознала за последние несколько недель, так это то, как сильно хочу быть Бабой Ягой, — сказала она. — Подойдя так близко к тому, чтобы потерять это звание, я действительно поняла, что именно этим хочу заниматься. Как бы мне ни хотелось иметь собственного ребенка, я поняла, что смогу помочь гораздо многим детям, если буду Бабой. И я даже думаю, что буду хороша в этом, просто мне нужно почаще избегать неприятностей и немного больше практики.

Чуи фыркнул.

— Не думаю, что тебе стоит беспокоиться о том, чтобы избегать неприятностей. Они всегда найдут тебя, если ты Баба Яга. — Он наклонил голову. — Ты ведь не боишься, что Королева заберет работу и вернет ее Бренне? Потому что последнее, что я слышал, Королева Морена все еще хочет задать ей несколько острых вопросов о том, что она была в сговоре с Кешем, но никто не видел ее в последнее время. Кроме того, ты уже вылечила больных морских людей и схватила Кеша. Как только ты очистишь впадину, то выполнишь все, о чем просила тебя Королева. С тобой все будет в порядке.

Бека глубоко вздохнула, чувствуя, как ее сердце разрывается на две части. Воздух казался слишком густым, а гравитация слишком тяжелой.

— Не думаю, что когда-нибудь снова буду в порядке, Чуи. Я сделала что-то очень глупое.

Его глаза расширились.

— Ты ведь не потеряла чертову Живую и Мертвую воду снова, не так ли? Меня не было всего несколько часов!

Бека засмеялась, одновременно шмыгая носом.

— Нет-нет. Вода цела и невредима, заперта в шкафу, где ей и место.

— Святая Геката, — сказал пес. — Если бы я не был бессмертным, ты, наверное, довела бы меня до сердечного приступа. Так что же ты сделала такого глупого?

Она прикусила губу.

— Я влюбилась.

— И что в этом плохого?

— Не тупи. — Бека легонько пнула его босой ногой. Вообще, она у нее болела. Но разве об этом кто-то помнил. — Я влюбилась в Маркуса. Я поняла это в тот момент, когда увидела, как он кашляет кровью.

— Как романтично, — саркастически заметил Чуи. — Ты еще более странная, чем я думал.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказала она. — Пока шла борьба с Кешем и его последователями, я была слишком

занята, пытаясь остаться в живых, чтобы беспокоиться о Маркусе. Кроме того, он самый крутой парень из всех, кого я знаю. В основном мне даже не приходило в голову беспокоиться, пока все не закончилось, и тогда он, казалось, был в порядке, за исключением некоторых относительно поверхностных ран.

Бека стиснула зубы, вспоминая тот момент, когда она подняла голову и увидела кровь на его лице. Даже сейчас ее желудок сжался от ужаса.

— Потом я увидела, как он кашляет кровью, и поняла, что он серьезно ранен. И тут до меня дошло, что я не могу даже представить, как жить в мире, где нет его. Я люблю его, Чуи. Я люблю его так сильно, что у меня болит сердце.

Чуи наморщил морду.

— Но, ведь это хорошо, да? То есть, я не специалист по Людям, но уверен, что ты ему тоже нравишься. Я видел ваш поцелуй на пляже сегодня вечером; как по мне он не выглядел безразличным.

Одинокая слеза скатилась по ее лицу, как первая капля дождя, предвещающая надвигающуюся бурю. Она смахнула ее, даже толком не заметив.

— Разве ты не понимаешь, Чуи? Маркусу я, может, и нравлюсь, но он не любит волшебный мир и вообще все, что с ним связано. Он даже не мог решить, что хуже для его отца — умереть или стать Шелки. Если я решу остаться Бабой Ягой, то потеряю его. Но если я перестану быть Бабой Ягой, чтобы быть с ним, я потеряю гораздо больше. Включая тебя.

Чуи лизнул ее руку, сунув свою большую голову ей под мышку для редких нежных объятий.

— Никогда не знаешь наверняка, Бека. Люди могут удивить самым неожиданным образом.

— Безусловно, — сказала Бека, чувствуя, как еще больше слез щиплет ее глаза, горячие и полные давления, как гейзер, готовый вырваться на поверхность. — Они могут. Но большую часть времени они делают именно то, чего от них ожидаешь.

— Да неужели? — Чуи сел и задумчиво посмотрел на нее. — Потому что, знаешь ли, я готов поклясться, что, если бы я вернулся после долгих часов тяжелой работы, которой меня наградила ты, то ты бы взяла на себя труд приготовить мне что-нибудь перекусить. Ну, знаешь, например бифштекс или пару целых цыплят. И все же, вот мы здесь, сидим и говорим о каком-то парне, который может или не может любить тебя в ответ, независимо от того, какой выбор ты сделаешь, и что удивительнее всего — нет никакой закуски!

Бека слабо улыбнулась ему, понимая, что он пытается отвлечь ее, и позволила ему добиться успеха, по крайней мере, на данный момент. Она справится с последним заданием и разберется со всем этим потом. А пока ей нужно накормить собаку-дракона. И как он всегда настойчиво напоминал ей, это всегда было на первом месте.

— Как насчет бифштекса и пары цыплят? — встала она, спросив, и пошла к холодильнику. — А тебе этого будет достаточно, чтобы перекусить?

— Может быть, — ответил Чуи. — Что еще у тебя есть?