Невероятные путешествия
Шрифт:
Когда «Таити-Нуи II» пересек 90° географической долготы и миновал Галапагосские острова, океан стал более бурным и появились трудности в управлении плотом. 14 килей и руль требовали постоянного обслуживания, так что на долю вахтенных приходилось теперь немало работы.
На сорок пятый день путешествия, когда плот пересек 110° западной долготы, плывя всего на 3,5° ниже экватора, и прошел уже 2500 миль, состоялась встреча с американским судном «Пай-онир Стар», которое, направляясь прямо к Таити, догнало плот. По приказу капитана судно уменьшило ход и подошло к плоту; состоялся обмен приветствиями, и Бишоп попросил капитана передать на
Прошла первая половина рейса. Экипаж надеялся, что вторая часть плавания пройдет так же быстро и приятно. Пребывая в оптимистическом настроении, они подсчитали, что «Таити-Нуи II» достигнет острова-тезки 14 июня, то есть как раз на французский национальный праздник, который отмечается там торжественно и весело. Увы, плывя в океане на плоту, следует быть готовым ко всяким, самым неблагоприятным, поворотам судьбы.
На пятидесятый день путешествия, 31 мая, в воскресенье, попивая после обеда вино, члены экипажа весело обсуждали торжественную встречу в Па-пеэте. Как потом оказалось, то был последний спокойный день на борту «Таити-Нуи II».
С наступлением ночи ветер внезапно усилился, а когда взошло солнце, было замечено, что под напором ветра нос плота погружается в воду на 10 сантиметров. Тут же все ящики и тяжелые предметы были перенесены с передней части палубы на корму, однако это не улучшило устойчивости. Несмотря на это, экипаж был уверен, что если сократить парусность, то нос плота не будет так зарываться. Но поскольку ветер был попутный, решили воздержаться пока от этой меры, и плот несся на запад со скоростью, превышающей три узла.
В результате рискованного решения за сутки — с первого на второе июня — действительно было пройдено рекордное расстояние в 80 миль, и в последующие два дня скорость была такой же, но в ночь с четвертого на пятое июня, когда внезапно налетел шквальный ветер, перегруженный парусами «Таити-Нуи II» стал боком к волне, опасно накренившись. Встревоженный Бишоп выскочил на палубу и приказал немедленно сбросить паруса. В темноте и замешательстве, которое возникло на палубе, раздался крик: «Человек за бортом!»
«Разбрызгивая воду, я бросился как можно скорее на другую сторону палубы, — рассказывает Ален, — и чуть не сбил с ног Жана, который тщетно искал конец каната, чтобы использовать его для спасения упавшего в воду товарища. Вероятно, этот неуклюжий Ганс получил удар гротом и кувыркнулся за борт. Ветер дул со штормовой силой. Море ревело и шипело. Ситуация, в которой оказался Ганс, выглядела безнадежной, тем более что небо затянули тяжелые тучи и видимость была очень плохой. Я в отчаянии обшаривал взглядом бурлящие воды океана, которые сек штормовой ветер, а Жан, сыпя страшными проклятиями, распутывал найденный, наконец, канат.
Возле самых моих ног раздался звук, напоминающий стон, который заставил меня глянуть вниз. То Ганс из последних сил цеплялся за одно из бревен возле борта плота. Видимо, у него хватило соображения ухватиться за первый попавшийся предмет, когда он падал за борт. В следующее мгновение громадная волна обрушилась на плот, грозно встряхнув его. Скорее благодаря везению, чем умению, нам с Жаном удалось вытащить Ганса на палубу в тот момент, когда, исчерпав все силы, теряя сознание, он уже разжал руки. Придя в себя в каюте, он начал жаловаться на острую боль в ноге; к счастью, похоже было, что перелома нет. Мы дали ему сделать хороший глоток из последней бутылки виски и сами отпили
Ветер несколько поутих, так что плавание было уже неопасным, и все же «Таити-Нуи II» проходил в течение каждых суток свыше 60 миль.
Был изготовлен новый руль вместо предыдущего, верхушка которого была повреждена. Он давал возможность управлять плотом более точно, что представлялось особенно важным для правильного поддержания курса, если экипаж хотел достичь родного порта. Самое время было покинуть приэкваториальные широты и пологой дугой плыть вниз, к Таити.
Тем временем ветры все чаще меняли направление, и только благодаря большим усилиям и постоянному маневрированию парусами удалось спуститься на несколько градусов к югу. Плот плыл хорошо, однако все более заметно погружался в океанские воды. Трудно поверить, что такие опытные мореплаватели, и прежде всего их капитан, не отдавали себе отчета в приближающейся опасности. В рассказе Алена Брэна об этом периоде есть описание симпатичной, огромной акулы, в длину превышающей размеры «Таити-Нуи II», которая, постоянно сопровождая его, как пишет Ален, доставляла экипажу «единственное, истинное развлечение».
Затем следует оглушающее, как удар обухом по голове, признание: в середине июня (то есть через несколько дней) пол в каюте был на 20 сантиметров покрыт водой. Сначала подняли повыше койки, а когда и это не помогло, перебрались на единственное сухое место — крышу каюты, поверхность которой составляла 3X4 метра. Вместо мучительной сырости теперь пришлось переносить дующие по ночам холодные ветры. Повторилась та же история, что и в предыдущем рейсе: измученный и истощенный Бишоп начал терять силы. К тому же не хватало питьевой воды.
На семидесятый день путешествия, 20 июня, Ален наконец понял, что, если не появятся по меньшей мере трехнедельные сильные и постоянные ветры, плот никогда не доплывет до Таити, но он уже знал, в отличие от предыдущей экспедиции, что при плавании в океане на такое чудо никогда нельзя рассчитывать.
Единственным выходом было взять курс на Маркизские острова, лежащие приблизительно в 500 милях. Плывя с небольшим парусным вооружением, поскольку о полном не могло быть и речи в связи с потерей плотом устойчивости, добраться туда можно было за две недели. Итак, ситуация еще не была трагической. К сожалению, через три дня установился юго-восточный ветер, от брасывая «Таити-Нуи II» с ведущего на юго-запад пути к Маркизским островам. Риск был велик. Если «Таити-Нуи II» минует их» то его, возможно, ожидает около 2000 миль дрейфа к архипелагу Самоа. О мизерной надеждой высадиться на один из безлюдных островов сбросили паруса, чтобы уменьшить снос, однако ежедневные измерения показывали, что, идя таким курсом, плот не достигнет Маркизских островов.
Так прошли дни 25, 26 и 27 июня. В последний и? этих дней во время ночного плавания плот внезапно частично потерям плавучесть, и вода начала переливаться черее верхнюю палубу. Когда распилили одно из бревен, оно оказалось совершенно изъеденным паразитами и, выброшенное за борт, тут же пошло ко дну.
Было установлено, что значительная часть снаряжения и провианта унесена водой.
Управление плотом превратилось теперь в чистую формальность, поскольку его корпус на метр был погружен в воду…