Невесомость
Шрифт:
– Девчонки, а вот и мы!
– радостно произнес дядя Паша, как только дверь открылась, и из-за неё показались наши гости. Увидев родную улыбку моей бабушки и столь привычное тепло на её лице, мне стало немного легче.
– Елизавета Михайловна, пап, мам, проходите, не стойте в дверях.
– Бабуль! Дедуль! Приветики!
– пропела Карина, обрушившись на них с объятиями, не дав даже переступить через порог. Я же поспешно обнялась со своей бабушкой, ощутив в её волосах знакомый цветочный аромат с примесью чего-то цитрусового. В детстве мне всегда казалось, что от бабушки пахло Новым годом, и поэтому до сих пор с ней у меня ассоциировалась только атмосфера праздника.
–
– Бабуль!
– с чувствами протянула я, прижавшись к ней ещё крепче.
– Спасибо тебе! Это замечательные слова.
– Дорогие родители, - начал дядя Паша, улыбаясь.
– Я предлагаю сейчас вам раздеться, а потом пройдем в гостиную поздравляться.
Но, кажется, никто его уже не слышал.
– Нина Алексеевна, Антон Викторович, здравствуйте!
– произнесла мама в привычной ей мягкой манере. Она ничем не выдавала своего волнения, хотя я знала, что оно в ней присутствовало.
– Проходите! Не стесняйтесь и чувствуйте себя, как дома.
– Спасибо, Наденька!
– с улыбкой произнес отец дяди Паши, слегка приобняв маму. Он был высокого роста, в довольно хорошей для своего возраста форме, и, если говорить про черты лица, то это был второй дядя Паша. Сходство было невероятное! Я во второй раз увидела эти большие зеленовато-серые глаза, доставшиеся и Карине, и дяде Паше по наследству. Весь вид этого приятного человека излучал доброжелательность и открытость, что сразу прогнало мои страхи и опасения.
– Анжела! С Днём рождения тебя, милая!
– произнес он, с теплом взяв меня за руку.
– Я не умелец красивых слов, поэтому хочу пожелать тебе всего самого-самого хорошего и желанного тобой!
– И я присоединяюсь к этому, Анжел!
– добавила Нина Алексеевна, показавшись из-за спины своего мужа.
– Яркого тебе жизненного пути, самых светлых и чистых чувств, творческих подъемов, легкости и счастья! Большого-большого!
От столь теплых, искренних слов от людей, которые меня совсем не знали, стало так хорошо, что я на несколько секунд полностью забыла о том, кем они мне приходились. Мама дяди Паши, как и моя бабушка, выглядела гораздо моложе своих лет, и несмотря на свою профессию, совсем не походила на типичного учителя русского языка и литературы. Увидев её на улице, я бы решила, что эта миниатюрная, обаятельная женщина была в прошлом актрисой или танцовщицей. Изящество и женственность настоящей леди являлись самой яркой для неё характеристикой. И хотя в первую нашу встречу Нина Алексеевна показалась мне немного потерянной, не очень открытой, теперь, я видела, что всё изменилось.
– Спасибо вам большое за поздравления! За то, что просто пришли в гости по такому поводу!
– произнесла я, мысленно благодаря небеса за такой положительный расклад событий. Мы все были одной большой счастливой семьей.
– Мне очень это приятно.
– Мы ведь теперь родные люди, Анжел, - улыбнулся Антон Викторович, снимая куртку.
– Так что, приходить на твои дни рождения - отныне наша обязанность. Собственно, как и твоя на наши, - подмигнул он, после чего мы все дружно рассмеялись.
В гостиной одаривание меня подарками продолжилось, отчего мне даже стало неловко. Я не привыкла к такому количеству подарков, не привыкла и к такому вниманию к себе, но что ни говори, как же мне было важно и дорого всё происходящее!
Бабушка исполнила одно мое небольшое желание и подарила огромную книгу подарочного издания по истории искусств.
– Боже! Спасибо вам огромное! Оно прекрасно! Я ни за что бы не рискнула купить себе такое. Спасибо!
– Правда нравится?
– радостно просиял Антон Викторович, расслабленно облокотившись на спинку мягкого белого дивана.
– Безумно! Оно очень красивое, - призналась я, продолжая рассматривать подарок.
– Анжел, - произнесла Карина. По её голосу я сразу поняла, что она что-то задумала.
– Ты обязана провести свое восемнадцатилетие в этом платье! Пожалуйста.
Но не успела я ничего ответить, как все остальные поддержали эту идею.
– Да, дочь, давай-давай, хотя бы сегодня мы хотим увидеть тебя в платье.
По лицам наших гостей и родителей я поняла, что возражать бесполезно. Всё, что мне оставалось - это с платьем в руках пройти в свою комнату, что я и сделала, пока вся наша семья рассаживалась на кухне за праздничным столом. Я и платье. Никогда прежде не думала, что из этого может получиться что-то хорошее, и меня охватывало огромное волнение в предвкушении того, что предстанет передо мной в отражении зеркала, пока я с энтузиазмом стягивала с себя джинсы. Этот день и вправду был прекрасным. Рядом со мной находились родные и дорогие мне люди, которые ради меня ходили в магазин, выбирали подарки, вкладывая в это свою душу. От осознания одного этого факта охватывало непередаваемое тепло, и губы невольно складывались в широкую улыбку. Улыбку счастливого человека.
Оставшись в черных колготках и белье, я аккуратно надела платье, застегнув маленькую пуговицу у горла, и оправив его, взглянула на себя в зеркало.
Сложно описать те чувства, что во мне проснулись в то мгновение. Смешение удивления, сомнения, шока и прежде незнакомого восторга от увиденного. Такого никогда не было, но мне нравилась та девушка, что смотрела на меня в отражении. Она была словно из другого мира. Мира, о существовании которого я раньше не знала. Что-то волшебное и тонкое. Что-то, что ещё несколько секунд назад было спрятано и закрыто на большой свинцовый замок.
Но так же резко, как это ощущение появилось, оно внезапно улетучилось, и я вновь увидела перед собой себя. Себя, но только не в привычном свитере и джинсах, а в замечательном, красивом платье. Я осталась такой же и, к моему удивлению, чувствовала себя в этом новом, незнакомом мне образе очень даже уютно и комфортно. Что ни говори, но платье было потрясающим! Оно невероятно нравилось мне, и, что было странным, в нем я чувствовала себя в своей тарелке. Чувствовала себя собой. Возможно, потому, что оно шилось в стиле минимализма и без единого намека на гламур, который встречался в большинстве современных нарядов.