Невесомость
Шрифт:
Убрав снятую одежду в шкаф, я причесалась и вышла из комнаты, не думая о том, какой будет реакция моих родных на то, что они увидят. Но...нужно было подготовиться, поскольку все пришли в восторг, как только я появилась в проеме нашей небольшой, но уютной кухни.
Одно из самых страшных, что для меня было в жизни - так это обращение на себя внимания. Кому-то доставляет удовольствие и удовлетворяет самолюбие, когда его хвалят или им восхищаются, но я же в таких случаях была готова провалиться сквозь землю, убежать и спрятаться ото всех. Ну, или по крайней мере, хотя бы спрятать лицо, поскольку оно тут же начинало заливаться краской. И тот момент, когда Карина, мама, дядя Паша, бабушка, Нина Алексеевна и Антон Викторович посмотрели
– Анжела! Какая красавица!
– восторженно протянула бабушка, за что в ту минуту я совсем не была ей благодарна.
– А говорила, что тебе не идут платья!
– У меня сейчас на секунду появилось ощущение, что вошла Надя! Той девушкой, какой она была в семнадцать лет, - завороженно проговорил дядя Паша, чем вызвал на мамином лице счастливую улыбку, а на моем - ещё большее покраснение.
– Это невероятно!
– Именно!
– поддержал дядю Пашу его отец.
– Особенно вспоминается выпускной вечер. У нас дома есть фотография, где вы стоите вместе на закате, и я сейчас словно вернулся в тот вечер.
– Как давно всё это было, - согласилась Нина Алексеевна, улыбнувшись, пока Карина с мамой накладывали горячее, а я принялась нарезать пирог.
– Елизавета Михайловна, а вы помните то время?
– Как такое не помнить?
– произнесла бабушка с нотками иронии в голосе. Я не видела выражения её лица при этом, но меня здорово испугал этот тон. Ни для кого не было секретом, что родители дяди Паши и моя бабушка не питали к друг другу симпатии, но всё же мне бы хотелось, чтобы в тот вечер между нами не было абсолютно никаких разногласий и обид.
– Теперь наши дети совсем взрослые.
– А всё-таки эти двадцать пять лет так незаметно пролетели, - продолжила Нина Алексеевна.
– Я до сих пор помню, как мы с вами сидели на выпускном и представляли, какое будущее ждет Надю и Пашу. Помните?
– И думали, что через пару лет сыграем свадьбу?
– уже мягко спросила бабушка.
Это была опасная черта. Мы с Кариной переглянулись, поняв друг друга без слов.
– Но всё же ведь сыграли!
– вмешался Антон Викторович.
– И пусть, что с запозданием. Главное, что сейчас рядом с нами такие замечательные внучки.
– Дедуль, - улыбнулась Карина и, поставив перед ним тарелку с куриным филе и картошкой в горшочке, ласково обняла его.
– Ты умеешь сделать приятное.
– Ну что, Надюш, всё накрыто?
– с нежностью взяв маму за руку, спросил дядя Паша.
– Присаживайтесь все, я хочу сделать тост.
– Пап, а нам с Анжелой тоже можно выпить?
– подмигнула ему Карина, оторвавшись от деда и заняв место подле него. Я же села между ней и мамой.
– Сегодня, конечно, - кивнул он, взяв в руку фужер, наполненный насыщенно красным вином.
– И так, родные мои, я хочу сказать: "Спасибо" моей любимой жене, женщине, которая подарила мне счастье. Вы все знаете, что наш союз очень непростой, что много всего пережитого осталось в прошлом, но я ни о чем не жалею. Правильно папа заметил, у нас прекрасные девочки, глядя на которых понимаешь, что действительно всё оно того стоило. Я люблю всех вас, люблю свою семью и хочу, чтобы так было всегда. Анжел, - он посмотрел на меня таким заботливым отцовским взглядом, отчего внутри у меня всё сжалось.
– Ты стала мне второй дочерью, и я счастлив, что у нас с тобой сложились такие теплые отношения. Сегодня мы все здесь собрались, чтобы поздравить тебя с твоим совершеннолетием, поэтому хочу ещё раз сказать тебе: "С Днём рождения!". Пусть в этот день сбудется всё, о чём ты мечтаешь!
Я была тронута этими словами. Мы никогда с дядей Пашей не откровенничали, никогда не обсуждали такие тонкие темы, и каждая струна моей души была задета
– Дядя Паш, я даже не знаю, что сказать!
– после того, как все сделали по глотку вина, произнесла я, теряясь в словах.
– Я не ожидала услышать от вас такое.
– У меня даже слёзы навернулись, - улыбнулась Карина.
– Пап, вот как скажешь! Красноречия тебе не занимать.
– Это у него ещё с детства, - с любовью глядя на сына, произнесла Нина Алексеевна.
– Анжелочка, - нежно перевела она взгляд на меня, - мы присоединяемся к словам Паши. Теперь ты часть нашей семьи, поэтому мне было бы приятно, если бы ты, не в обиду вам, Елизавета Михайловна, - она посмотрела на бабушку, - считала нас с Антоном родными людьми. Мы всегда будем рады тебе. И вообще, что бы ни случилось у тебя в жизни, всегда можешь на нас рассчитывать, хорошо?
Я была поражена этими словами не меньше мамы и бабули. Эта женщина видела меня всего лишь второй раз в жизни и уже так искренне и открыто говорила о том, что она готова на полных правах принять меня в свой дом. Это было неожиданно, удивительно, но бесконечно приятно.
– Да, спасибо вам, - улыбнулась я, пытаясь осознать услышанное.
– А я хотел бы сказать вот что, мои дорогие, - с энтузиазмом обратился ко всем Антон Викторович.
– Жизнь - сложная штука, никогда не знаешь, чего от неё ожидать: то она даётся тебе в руки, как лист бумаги, из которого ты можешь мять всё, что тебе захочется, то отбирает его и начинает складывать по своему желанию, не спрашивая разрешения, - все внимательно слушали этого мудрого, понравившегося мне человека, в глазах которого читалось бесчисленное количество добра и опыта.
– И я считаю, что всё что ни делается, всё к лучшему. Конечно, много приходится пережить, испытать на себе, много терпения и нервов отдать, чтобы это осознать, но...в конечном итоге всегда происходит именно так, согласитесь?
– не отрывая взгляда от отца дяди Паши, все разом кивнули.
– В общем, это всё длинное, нудное предисловие, так что ближе к сути, - улыбнулся он, сделав глоток сока.
– Двадцать пять лет назад мы с Ниной мечтали о том, как будем вот так вот сидеть за столом с внучками, рядом - Наденька, Паша, но много всего произошло. Обиды, ссоры. Я хочу, чтобы сегодня мы всё это оставили в прошлом и сделали шаг навстречу друг другу. Елизавета Михайловна, простите нас, если мы вас чем-то обидели, - обратив на бабушку свой глубокий взгляд, сказал он.
– Надюш, и ты не держи на нас зла. Знай, что я счастлив видеть тебя рядом с Пашей! Что бы там ни случилось много лет назад, главное - это сейчас. А сейчас мы все вместе - и это то, чего только можно желать. Я вас всех люблю!
– Антон Викторович!
– с чувствами произнесла мама.
– Вы не представляете, какое это счастье - слышать сейчас эти слова. У меня словно камень с души. Спасибо вам!
– Наденька, я тоже давно хочу попросить у тебя прощения, - добавила Нина Алексеевна, тепло дотронувшись до маминой руки.
– За все обиды, что мы нанесли тебе.
– И вы меня простите, Нина Алексеевна, - произнесла мама, положив голову на плечо дяди Паши.
– Но честно признаться, я никогда на вас не держала обиду. Вам не за что извиняться передо мной.
– Знаете, - вмешалась бабушка, подняв фужер, наполненный вином. Я видела, что она уже не так смотрела на Нину Алексеевну и Антона Викторовича, словно разрушилась стена, которая присутствовала между ними все эти годы после расставания мамы и дяди Паши - Тогда я предлагаю тост!
– Я ведь тебе говорила!
– довольная шепнула мне Карина, когда мы все снова со счастливыми улыбками на лицах подняли хрустальные фужеры, предвкушая слова бабушки.
– А ты ещё так боялась этого ужина.
– Карин, я никак не ожидала такого расклада, - улыбнулась я, пребывая в состоянии между сном и реальностью.
– Я так сейчас счастлива!