Невеста без фаты
Шрифт:
Вайолет нахмурилась:
– Нехорошо так говорить.
Галантерейщик и не заслуживал доброго слова. Кит всегда его недолюбливал, но сейчас у него появился еще один повод для неприязни.
– А кто он, если не галантерейщик?
– Он начинал как продавец, – сказала она, – но сейчас он владеет целой галереей с магазинами и планирует купить еще один пассаж.
– Какая радостная новость! Мир должен быть счастлив.
Вайолет выгнула бровь:
– Вижу, что кое у кого еще осталось немного злобы.
– Возможно,
– После того, что я увидела сегодня, я не могу с этим не согласиться. Как это случилось? – спросила она шепотом. – Когда я видела тебя в последний раз, уверенности в том, что все у тебя будет хорошо, у меня не было.
– Очень мягко сказано. Ты хочешь сказать, что тогда у тебя не было уверенности в том, что я не закончу жизнь в канаве.
– Нет, я вовсе не это имела в виду.
– Мы все думали, что я человек конченый, Вайолет.
– Я была почти уверена, что с твоим отъездом и моя жизнь закончится, – призналась она.
– Ну, слава Богу, этого не случилось, – с чувством сказал он.
– Я и не смела надеяться на то, что у тебя все так хорошо сложится.
Сердце его колотилось как бешеное. Вайолет была лучшим, что случилось в его жизни.
– Если ты дашь мне шанс, я расскажу тебе больше после того, как закончится танец. То есть, если вообще…
Музыка грянула до того, как Кит успел закончить предложение. Слуги притушили свечи в канделябрах и проводили зрителей к креслам. Джентльмены в последний момент сняли парадные шпаги и передали их на хранение другим танцорам.
Кит покачал головой и шагнул ближе к Вайолет, осознав, что танцевальные пары выстраиваются за ними. То, что он встретил Вайолет именно сегодня, в ночь своего бенефиса, почти заставило его поверить в судьбу. Он не знал, следует ли ей рассматривать их встречу как доброе предзнаменование. Может случиться и так, что после этой их встречи она вообще не захочет иметь с ним ничего общего.
«Будь осторожен.
Следи за противником.
Уклоняйся от удара.
Сберегай свой лучший пас до самого последнего момента».
Разве что десять лет назад она спасла его душу. И она уж точно не была ему противником. Каждый выигранный им поединок он посвящал ей. Он не хотел вызывать ее на дуэль – ему хотелось вступить с ней в битву совсем иного рода, но в такую, в которой не бывает плохого конца, вернее, вообще не бывает конца. Этот вечер был посвящен благотворительности. Мог ли он просить ее о милости? Признаться, что она снова ему нужна?
– Ты помнишь «окровавленных придурков»? – спросила она.
Он напустил на себя озадаченный вид.
– Это такое подразделение пехоты?
– Простите меня, – сказала она так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать, и его подбородок коснулся роскошных волос, которые едва ли мог усмирить ее жемчужный гребень. – Должно быть,
Он поднял взгляд и со скучающим видом обвел глазами зал, тогда как каждый нерв в нем был натянут как струна.
– Ошибки нет, – ответил он наконец. – На самом деле я и есть тот самый неудачник, с которым ты заключила пакт. Но я думаю, нам предстоит углубиться в нашу историю чуть дальше, чем тот последний день, что мы провели вместе.
– Да? – спросила она заинтригованно.
Он кивнул:
– Я думаю, нам стоит освежить в памяти тот день, когда я взял тебя в заложницы.
Танец начался.
Никогда прежде Вайолет так не радовалась тому, что благодаря стараниям тети у нее были такие хорошие учителя танцев. Ей надо было полагаться на доведенные до автоматизма навыки – присутствие Кита мешало ей сосредоточиться. Он был прекрасно развит физически и вел себя с обаятельной непринужденностью. Он сразил бы ее своей мужественной красотой, даже если бы он и не был другом ее детства, другом, о котором она никогда не забывала. Но их прежняя дружба вносила в их возобновившиеся отношения оттенок интимности и волнующей таинственности. Ее одолевало предосудительное желание прикоснуться к нему. Заглянуть ему в глаза.
Как в полном зале найти столь желанное уединение?
Скрестив руки, они закружились в танце. Вайолет заметила удивление на лицах гостей, мимо которых они проплывали. Ей было жаль их. Все, на что она была способна, это не наступать на ноги своему партнеру.
– У меня такое чувство, что мы неправильно исполняем танец, – сказала она, задыхаясь. – На что это все похоже?
Он сделал несколько скрестных шагов назад, поклонился и сделал поворот.
– На мою последнюю дуэль в Париже.
– Неправда.
Он посмотрел на нее и поднял ее руку, чтобы получилась арка.
– Ну хорошо. – Он усмехнулся. – Твоя взяла. Это было в Испании. Я как раз получил свою первую шпагу и думал, что могу любого одолеть. Разумеется, я проиграл ту дуэль, и мне пришлось выучить цыганский танец. Таким было условие пари.
Вайолет засмеялась. Дыхание ее сбивалось.
– Ты знаешь, что в сегодняшнем вечере самое удивительное?
– То, что мы сразу не признали друг друга на лестнице?
– Нет. То, что твое искусство покорило весь зал, а начинал ты с мотыги.
– Я умею импровизировать, – сказал он с покаянной улыбкой.
– У тебя, наверное, где-то спрятан метроном.
– Непохоже, чтобы у тебя были проблемы с техникой и синхронностью, – заметил он.
– Я могу контролировать свои движения, – сказала Вайолет, – в большинстве случаев. Одно дело двигаться в ритм музыки в танце, который знаешь. Но совсем другое – следовать за тобой, не зная, чего ожидать. В каком направлении, скажи на милость, ты пытаешься меня вести?