Невеста чудовища
Шрифт:
Он с минуту стоял, глядя на нее вертикальными зрачками, потом сглотнул и глухо пробормотал, прикрывая глаза:
– Хорошо. Пусть будет так, как ты хочешь.
***
Как они вернулись в личные покои Зэйеа, Геста почти не помнила. Принятое решение будто сковало их странным обручем. Оба молчали. Но теперь в этом молчании было слишком много разных чувств и мыслей.
Слова сказаны, и неизбежное начало свой отсчет,словно песчинки в часах посыпались.Оно не остановится, пока все не свершится как должно. Но именно сейчас Гесте изменило мужество. Накатывало чувство, будто ее несет бурным потоком,и страх неизвестности, что ждала впереди.
Брачная ночь?
Мурашками по коже пробегала тревожность и волны томления, заставляя ее краснеть и задыхаться от смущения. Неловкость.
Похоже, Зэйн чувствовал то же самое, потому что и он молчал. Но на сей раз молчание было не мрачным, отгораживающим, а тягучим, словно темный густой мед. Он словно дышал им, а ее затягивало в этот мед, затягивало...
В личных покоях Зэйна кроме гостиной была еще его спальня, куда он и привел Гесту. Там стояло широкое низкое ложе, застеленное белыми шкурами неизвестных Гесте зверей, небольшой столик, несколько подушек, разбросанных прямо на ковре, устилавшем пол, и...
И больше ничего. Ах да, книги. Много...
А вот дверей здесь не было. Но он опустил и тщательно задернул несколько рядов занавесей. Отгородив тем самым от всего пространства небольшой островок. Все это Зэйн делал медленно, двигаясь плавно, хищно и одновременно грациозно. И снова казался Гесте совершенным и невообразимо прекрасным. Наконец, закончив все приготовления, Зэйн повернулся к ней и сказал глуховатым, прерывающимся голосом:
– Подожди меня, я скоро вернусь.
Ее и так трясло от волнения, а теперь она вдруг испугалась остаться одна.
– Куда ты?
– Я... помоюсь и приду, - проговорил Зэйн, не глядя на нее.
– А можно мне с тобой?
Ей показалось, что от него хлынула волна какого-то животного магнетизма. Зэйн едва заметно подался вперед, глаза зажглись на миг ярко, а потом затлели угольками в глубине. Он не сказал ни слова, просто показал рукой, куда идти.
***
Чего стоило ему себя сдерживать.
Она пожелала, чтобы их брак стал полным и завершенным!
Это было куда труднее, чем когда он сам себе ставил жесткие пределы. Теперь же он просто не знал пределов и потому титаническими усилиями сдерживал себя во всем. Старался не делать резких движений, чтобы не напугать, не отвратить.
А чувствуя на себе ее восхищенные взгляды, еще больше загорался изнутри. В какой-то момент понял, что так его просто разорвет от возбуждения, и если не хочет накинуться на девушку голодным зверем, надо охладиться.
Но она сказала, что хочет вместе с ним.
И тут его накрыло с головой. Не стало мыслей, слов, а стальные тиски, в которых он держал себя, на миг разжались и словно огонь и лед одновременно разлились по телу, даря странные, сладкие ощущения. Как будто оживали видения из его снов.
Капли, стекающие по тонкому золотистому телу. Зэйн сжал зубы и крепко зажмурился. Подошел к ванне, опустил в нее красный камень с горячей руной, и через секунду от воды пошел пар. А потом, не оборачиваясь, стал расстегивать одежду.
***
Она так и стояла в прострации, зачарованно гладя, как перекатываются мышцы на его спине. Раньше одежда была табу. Раньше все было по другому. Даже когда Зэйн целовал ее, это был предел, непреодолимый рубеж.
А теперь пределов не было. Кроме собственной робости - ничего.
Ванна была большая, в ней можно спокойно уместиться вдвоем, и комната просторная. Но все вдруг стало тесным,апространствосузилось, сжимаясь и подталкивая ее к нему. Ближе.
Он снял кафтан и рубашку, остался голый по пояс и только потом обернулся. Геста не могла отвести глаз. Тело у него было мощным и стройным, и таким же смуглым, как и лицо. Словно солнце навечно оставило свои поцелуи на его коже.
Но сейчас он медленно сделал шаг к ней, потом еще и еще. Пока не подошел вплотную. У Гесты от его близости стала потихоньку кружиться голова. И Страшно. Желанно, томительно...
– Я раздену тебя.
– Да...
Большие, чуть подрагивающие руки стали снимать с нее одежду. Зэйн дышал глубоко и шумно, а ей казалось, что она слышит, как стучит его сердце. Или это стучало так громко ее сердце. А может, у них стучало одно сердце на двоих?
Она не знала, потому что его руки наконец добрались до кожи. Стали гладить, едва касаясь, а потом он опустился на колени у ее ног и... Стал целовать, а руки разносили по телу сладкие молнии и волны дрожи. Глаза закрылись сами.
– Я хочу сам искупать тебя, - услышала как сквозь вату, его глухой, хрипловатый голос.
Подхватил на руки и понес. У самой ванны поставилеена бортик и снял с себя последнюю одежду. Снова взял на руки и вместе с ней вошел в воду.
А дальше Геста уже почти не воспринимала реальности, потому что были прикосновения, от которых кружилась голова, закрывались глаза, а с губ рвались невольные стоны. Его сладко жалящие поцелуи и шепот в ушах.
Он говорил что-то, шептал, его голос как волшебная нить, вел ее.
Геста не слышала, только чувствовала.
***
Да... Пусть говорит еще... Ей бы руки поднять, коснуться его в ответ, но нет сил.
Тяжелым густым медом наполнилось все тело. Не вырваться из сладости его, не выдохнуть блаженный яд из легких, не открыть глаза...
– Я не оставлю в тебе своего семени, - его голос вибрирует. срывается от дрожи.
Она дрожит в ответ.
– Моя?
Кивает. Все и так на пределе, плывет, теснясь радужными пятнами перед глазами. Первые осторожные толчки... А дальше ее просто уносит вихрь.