Невеста герцога
Шрифт:
Никто бы не узнал. Он мог сохранить свой титул, свои деньги.
Он мог бы сохранить ее.
— Титул ваш, — сказал Томас, повернувшись к Джеку, и поклонился.
Джек выглядел ошеломленным и подавленным.
— Я… — Томас откашлялся. — Я мистер Кавендиш, — сказал он ровным, спокойным голосом, — и желаю вам всего хорошего.
С этими словами он направился к двери, пройдя мимо онемевшей публики.
На Амелию он даже не взглянул.
И тут она осознала, что за всю эту ужасную сцену Томас ни разу не посмотрел на
Едва ли этот факт мог служить ей утешением. Но почему-то Амелии стало легче.
Глава 20
Томас не представлял, куда пойдет. Когда он шел по дому, мимо экономки, безразличие которой сменилось откровенным подслушиванием, и когда вышел на крыльцо, щурясь на яркое ирландское солнце, у него была только одна мысль: прочь отсюда.
Ему надо уехать. Он не желал видеть свою бабку, не желал видеть нового герцога Уиндема. И не хотел, чтобы Амелия видела его.
Томас вскочил в седло и направил лошадь к Батлерсбриджу, поскольку это было единственное место, которое он знал. Но сворачивать к Кловерхиллу не стал — не готовый увидеться с остальной компанией, которая могла вернуться с минуты на минуту, — а двинулся дальше, пока не увидел трактир. Заведение выглядело достаточно респектабельным, поэтому Томас спешился и вошел внутрь.
Там и нашла его Амелия через пять часов.
— Мы искали вас, — сказала она, стараясь говорить бодро и оживленно.
Томас на секунду закрыл глаза и потер пальцами переносицу, прежде чем ответить:
— Похоже, вы меня нашли.
Она прикусила губу, задержав взгляд на полупустой кружке с элем, стоявшей перед ним.
— Я не пьян, если вас это интересует.
— Я бы не стала винить вас, будь иначе.
— Какая похвальная терпимость. — Томас небрежно откинулся на стуле. — Жаль, что я не женился на вас.
Может, он не был пьян, но явно выпил достаточно, чтобы настроиться на язвительный лад.
Амелия не ответила, что, пожалуй, и к лучшему: Томас был не в настроении выслушивать нотации. Он сказал бы что-нибудь в ответ, а потом презирал бы себя еще больше, чем сейчас.
Признаться, он находил всю ситуацию довольно утомительной.
Конечно, Амелия не заслужила, Чтобы он срывал на ней свое дурное настроение, но, с другой стороны, он сделал все, чтобы избавиться от общества себе подобных. Это она выследила его до трактира.
И тут до него дошло.
— Что вы здесь делаете?
— По-моему, я уже сказала, что искала вас.
Томас огляделся по сторонам. Они находились в пивной, прости Господи, среди мужчин, занятых выпивкой.
— Вы что, пришли сюда без сопровождения?
Она пожала плечами.
— Сомневаюсь, что кто-нибудь заметил мое отсутствие. Там царит
— Чествуют нового герцога? — сухо поинтересовался он.
Она склонила голову набок, оценив его сарказм.
— Чествуют его предстоящую свадьбу.
Он вскинул на нее острый взгляд.
— Не со мной, — поспешно сказала Амелия, подняв руку, словно предвосхищая его вопрос.
— Да, — пробормотал он. — Какой же праздник без невесты.
Губы Амелии сжались, выдавая ее нетерпение. Но она сдержала свое раздражение.
— Он женится на Грейс.
— Вот как? — Томас улыбнулся. По-настоящему. — Это хорошо. Это очень хорошо.
— Похоже, они любят друг друга.
Он посмотрел на нее. Она была очень спокойной. Напряжения не было не только в ее голосе, но и в поведении. Ее волосы были убраны в свободный узел, из которого выбилось несколько прядей. Она не улыбалась, но и не хмурилась. Учитывая, сколько всего произошло за этот день, она казалась на удивление безмятежной и даже счастливой.
— Предложение было очень романтичным, — сообщила она.
— Вы присутствовали при этом?
Она усмехнулась.
— Мы все присутствовали.
— Даже моя бабушка?
— О да.
Томас хмыкнул, несмотря на свою решимость оставаться неприступным.
— Жаль, что меня там не было.
— Мне тоже жаль, что вас там не было.
В ее голосе было что-то заставившее его посмотреть на нее. Но он не хотел этого видеть. Он не хотел ее жалости, сочувствия, что ни означало бы это выражение на женском лице: немного материнское, немного печальное, словно ей хотелось решить все его проблемы и развеять его тревоги поцелуем и словами «ну будет, будет».
Неужели человек не вправе предаться собственным несчастьям?
Это не тот опыт, который можно разделить с другими.
«Ах да, я тот, кого раньше знали как герцога Уиндема».
Это будет звучать чертовски забавно на вечерах и балах.
— Мне кажется, мистер Одли испуган, — сказала Амелия.
— И правильно.
Она задумчиво кивнула.
— Наверное, ему нужно многому научиться. Вы всегда казались ужасно занятым, когда бы я ни приезжала в Белгрейв.
Томас сделал глоток эля: не потому что ему хотелось — это была третья кружка, и он склонялся к мысли, что выпил достаточно, — но если она решит, что он собирается напиться до бесчувствия, возможно, она уйдет.
Без нее ему будет легче, здесь и сейчас.
Он мистер Томас Кавендиш, джентльмен из Линкольншира, и в данный момент ему будет легче без нее.
Но Амелия не поняла намека и, казалось, основательно уселась на стуле.
— Уверена, Грейс поможет ему. Она так много знает о Белгрейве.
— Она хорошая женщина.
— Да, конечно. — Она замолчала, рассеянно обводя пальцем царапины на столе, затем подняла глаза. — До этой поездки я почти не знала ее.
Он нашел это утверждение странным.