Невеста герцога
Шрифт:
Он потерся носом об ее шею.
— Начать что-то и не закончить — это неправильно, как по-твоему?
— Неправильно, — согласилась она, но ее голос стал напряженным, а дыхание прерывистым.
И Томас продолжил. Он любил ее своим телом точно так же, как любил сердцем. А когда она содрогнулась под ним, он наконец дал себе волю, взорвавшись внутри ее с силой, которая оставила его опустошенным, утомленным… и завершенным.
Может, это был неправильный способ соблазнить любимую женщину,
Глава 22
Наконец-то Томас сделал действительно правильную вещь.
Почти.
Амелия ожидала, что он будет разговаривать с ее отцом на следующий День. Но он попросил ее доставить записку и перстень в Кловерхилл, как и планировалось, добавив, что увидится с ней через две недели в Англии.
И еще он сказал, что любит ее, любит больше, чем он в состоянии выразить словами, но ему нужно вернуться одному.
Амелия поняла.
Вот так и получилось, что почти через три недели она сидела в гостиной Берджес-Парка в обществе своей матери, всех четырех сестер, двух собак отца, когда в дверях появился дворецкий и объявил:
— Мистер Томас Кавендиш, миледи.
— Кто? — откликнулась леди Кроуленд.
— Это Уиндем! — прошипела Элизабет.
— Он больше не Уиндем, — поправила Милли.
Амелия уставилась в свою книгу — какое-то нудное руководство по этикету, которое ее мать считала полезным, для чтения, — и улыбнулась.
— Зачем, скажите на милость, он явился? — осведомилась леди Кроуленд.
— Наверное, он все еще помолвлен с Амелией, — предположила Милли.
Ее мать в ужасе уставилась на нее.
— А разве это под вопросом?
— Вполне возможно, — ответила Милли.
Амелия не поднимала взгляда от книги.
— Амелия, — резко сказала леди Кроуленд. — Каково состояние твоей помолвки?
Амелия попыталась отделаться пожатием плеч, но, очевидно, этого было недостаточно, поэтому сказала:
— Я не уверена.
— Как такое возможно? — спросила Милли.
— Я ее не разрывала, — сказала Амелия.
— А он?
— Э-э… — Амелия помедлила, не зная, кому ответить, потому что вопрос последовал из пяти разных источников. Матери, решила она и повернулась к ней. — Нет. Во всяком случае, официально.
— Какая неразбериха. — Леди Кроуленд поднесла руку к голове с весьма расстроенным видом. — В таком случае ты должна покончить с этим. Он этого не сделает как истинный джентльмен. Но едва ли он рассчитывает, что ты выйдешь за него замуж теперь.
Амелия прикусила губу.
— Скорее всего он здесь, чтобы предоставить тебе возможность расторгнуть помолвку. Да,
— Как массовый исход может быть незаметным? — поинтересовалась Милли.
Леди Кроуленд осадила ее взглядом, прежде чем повернуться к Амелии.
— Кстати! — воскликнула она. — Тебе не кажется, что твоему отцу следует присутствовать?
— Пожалуй, — отозвалась Амелия, чувствуя себя удивительно, учитывая обстоятельства, безмятежной.
— Милли, — распорядилась леди Кроуленд, — сходи за отцом.
Лицо Милли огорченно вытянулось.
— Я не могу уйти сейчас.
Леди Кроуленд испустила драматический вздох.
— О, ради Бога, есть ли на свете более несчастная мать? — Она повернулась к Элизабет.
— О нет, — поспешно сказала та. — Я не хочу пропустить ни минуты.
— Вы обе, — сказала леди Кроуленд, обращаясь к младшим дочерям. — Найдите отца, и чтобы никаких жалоб. — Она прижала ладонь ко лбу. — Уверена, у меня начнется мигрень от всего этого. — Увидев, что ее дочери не торопятся выполнить поручение, она добавила: — Здесь не на что смотреть! Уиндем…
— Кавендиш, — поправила ее Милли.
Леди Кроуленд закатила глаза.
— Кто-нибудь слышал о подобной чепухе? Неизвестно откуда взявшийся кузен, прости Господи. — Она повернулась к младшим дочерям, мнущимся около двери. — Живо!
Те выскочили из комнаты, чуть не столкнувшись с Томасом, когда его как раз провели в гостиную. Он держал довольно большой плоский пакет, который, по указанию леди Кроуленд, прислонил к стене.
— Леди Кроуленд, — сказал он с почтительным поклоном.
Элизабет ткнула Амелию локтем в ребра.
— Он не выглядит сокрушенным, — прошептала она. — Разве он не потерял только что все?
— Возможно, не все, — промолвила Амелия, но Элизабет не слушала, слишком занятая тем, чтобы не таращить глаза, что, конечно, ей не очень-то удавалось.
Томас повернулся к трем сестрам Уиллоуби.
— Леди Элизабет, — учтиво произнес он, — леди Амелия, леди Миллисент.
Все три присели, он ответил на приветствие элегантным наклоном головы.
Леди Кроуленд прочистила горло.
— Какой приятный сюрприз, ваша… э-э…
— Мистер Кавендиш. — Закончил он с добродушным юмором. — У меня было несколько недель, чтобы привыкнуть к этому.
— Тем более что это ваше имя, — вставила Милли.
— Миллисент! — одернула ее мать.