Невеста из империи Зла
Шрифт:
Значит, до двенадцатого февраля ему придется уехать. И нет такой силы, которая бы могла перечеркнуть написанное поперек заявления «Отказать». Что делать? Остаться в СССР нелегалом? Но ведь это не выход: поймают — арестуют.
— Идиотизм какой-то! — возмущался на весь коридор Ховард. — И ведь самое поганое, что никто из этих визовых бюрократов и знать тебя не знает и зла тебе не желает. Они просто боятся за свои задницы: вдруг наверху подумают, что они слишком лояльны к потенциальным противникам?
Степанов
«Официально нам еще не отказали, — отбросил он от себя панические мысли. — Миша всего лишь предположил, что у нас ничего не получится. Откуда он знает, что нам скажут? Он что, Господь Бог?»
Дверь Алексу открыла Марика. Она уже нарядилась в праздничное шелковое платье и вплела в волосы серебряный дождик. Алекс осторожно поцеловал ее в губы.
— С Новым годом!
Ее глаза встревоженно вглядывались в его лицо.
— Ну как? Что тебе сказали в международном отделе?
Откуда-то из кухни донесся хохотливый голос Миши:
— Я — Ленин! Я — Ленин муж!
— Балбес ты, — смеясь, отозвалась его супруга.
— Мне отказали, — чуть слышно произнес Алекс. — Мне придется уехать.
Марика уткнулась ему в воротник.
— Я знала.
— Здрасьте! — выглянул в коридор Жека. — У нас тут новые гости пришли, а я почему-то не в курсе!
Не сговариваясь, Алекс с Марикой напустили на лица вымученные улыбки. Жека схватил их за руки и потащил в большую комнату, где уже был накрыт праздничный стол.
— Знакомьтесь! Это «оливье», это маринованные грибочки, это селедочка под шубой! Полный набор русской новогодней еды!
— Ваш Пряницкий только что застрелил генсека пробкой от шампанского, — пожаловалась Лена, появляясь в дверях с очередной партией салатов.
Действительно, стекло на стоящем в серванте портрете Андропова было разбито.
Жека принял у хозяйки салатники.
— Леночка, дорогая, ты же в положении! — засуетился он. — Ты не должна думать о плохом. Скажи, чем я могу искупить свою вину?
— Мы уже все приготовили, осталось только на стол поставить, — отмахнулась от него Лена.
— Я сейчас тебе помогу, — поспешно отозвалась Марика.
Как только девушки исчезли, Жека повернулся к Алексу:
— Ну, как дела с визой?
Алекс перевел на него потемневший взгляд:
— Меня высылают из страны. Только не говори Степановым: не нужно портить им праздник.
— И ничего нельзя сделать? — изумленно прошептал Жека. — А ты уверен, что Марике не дадут загранпаспорт?
— Не знаю... Говорят, сейчас на Запад вообще никого не выпускают, кроме журналистов, моряков и партаппаратчиков.
— Ну, всякое бывает! — ободряюще похлопал его по плечу Пряницкий. — У меня один знакомый из Ленинграда и в Финляндию, и в Швецию смотался
— То есть?
— Ну, он напился, пошел в магазин за добавкой… А там ему встретились какие-то финны — тоже бухие в хлам. Они постоянно в Ленинград ездят за выпивкой, потому что у них спиртное чуть ли не в десять раз дороже стоит.
— И что? — так ничего и не поняв, переспросил Алекс.
— Ну, они побратались прямо там, у магазина. Еще по пятьдесят вдарили, а потом финны позвали его на туристическом автобусе покататься. Экскурсовод ничего не заметил: парень весь в джинсе был, рожа перекошена: ну один в один — пьяный финн! К тому же они за несколько минут до этого потеряли кого-то из своих. Экскурсовод пересчитал поголовье, количество совпало, ну они и покатили к границе.
— И пограничники их не задержали? — не поверил Алекс.
— А им лень было сверяться с фотографиями в паспортах. Экскурсовод сдал заранее собранные документы, те поставили штампики... То же самое произошло и на финской стороне.
— Так твой знакомый даже не знал, что уехал за границу?!
— Не-а… Жаль, я не видел глаза экскурсовода, когда он обнаружил, что вывез из СССР нелегала!
— А дальше что было? — произнесла Марика. Оказывается, все это время она стояла в дверях и жадно прислушивалась к повествованию.
— Дальше? — протянул Жека. — Дальше экскурсовод довез парня до порта, купил ему билет на паром Хельсинки — Стокгольм и затолкал его на судно. В общем, сплавил от греха подальше.
— И он вернулся назад?
— Вернулся. У него же ни денег не было, ни документов. Здесь-то он звезда, сын секретаря парткома. А там кто? Грузчик? Посудомойка в забегаловках? В общем, нашел он в Стокгольме наше посольство и заявился с повинной: «Извините, мол, но я домой хочу». Пару месяцев его потрепали по инстанциям, а потом ничего — отпустили.
Марика смотрела на Пряницкого широко открытыми глазами. Он жил в другом измерении, и половина его баек казалась ей абсолютно нереальной. Но надежда все же робко запульсировала в ее сердце. Ведь если с другими случаются подобные чудеса, то, может, и с ней произойдет что-нибудь подобное? Вдруг ей тоже представится возможность как-нибудь выехать из страны, минуя все препоны?
— А этот твой приятель, случаем, не выдумывает? — напряженно спросила Марика.
— А ты что, тоже хочешь притвориться пьяной финской туристкой? — отозвался Пряницкий.
Ему все было смешно. А у Марики уезжал Алекс. Может быть, навсегда. Неужели так сложно понять, что она готова за любую соломинку уцепиться?
— Так, все к столу! — позвала Лена. — Идем провожать старый год!
Марика села рядом с Алексом на диван. Тихая нежность, отчаяние, страх — все перемешалось в ее сердце.