Невеста из ниоткуда
Шрифт:
Боже! Фарлаф! А второй… второго княжна тоже где-то видела…
Не волхвы!!!
Свои, черт побери! Свои – варяги. Свенельдова дружина, ага! Но… как они здесь оказались?
– Тебя ищем, госпожа, – радостно пояснил… Рулаф! Да, да, именно так и звали этого молодого рыжего викинга.
– Ищете?
– Да вот уже – нашли!
Женька запоздало прикрыла грудь рукою, фыркнула:
– Ну, чего пялитесь-то? Отвернитесь! И обождите чуть, я сейчас.
Торопливо выбравшись из воды, девушка бросилась к лугу, натянула на себя почти высохшую уже под жаркими лучами
Пригладив волосы, княжна спустилась к воде:
– Вы что же, вдвоем здесь?
– Почему же вдвоем? – Пожав плечами, Рулаф неожиданно расхохотался, весело, заливисто и громко – на всю реку.
Отсмеявшись, икнул да кивнул на своего напарника:
– С этаким-то лентяем от самого Кенугарда сюда грести? Непосильное дело, клянусь молотом Тора! На перестрел выше по реке, за излучиной – две наших ладьи, – пояснил рыжий. – Две дюжины воинов, не считая Эйнара-хевдинга.
– А, так и Эйнар с вами!
– Ну, а кто ж?
Парни помогли Женьке забраться в челнок, хоть девушка и не нуждалась в особой помощи, а все ж приятно было – и ей, и им. Княжна угнездилась на носу лодки, варяги взялись за весла – поплыли, даже, можно сказать, понеслись – весело, с ветерком, с брызгами.
По пути Рулаф и обсказал, что, едва только юная княжна Малинда отправилась на моление, по всему Подолу поползли упорные слухи о том, что в тех местах объявились вдруг ни с того ни с сего злобные враги – печенеги.
Кто такие слухи распускал и зачем – девушка догадалась сразу: конечно же, те, кто ее и похитил, – жрецы. Таким вот образом перед Ольгою обставлялись. Правда, сволочуги поганые, перестарались, вызвав серьезные опасения у старой княгини и самого Свенельда. Вот и отправилась варяжская дружина на выручку – да, как видно, не зря!
Опять в Киев…
Беглянка на секундочку закручинилась, именно что на секундочку, ибо хорошо понимала – уж лучше так, нежели принять ужасную смерть от гнусных лап языческих полудурков-волхвов! Кстати, в Киеве можно будет вновь подумать о побеге… и встретиться с Велесием… ах…
В Киеве, в Николаевской церкви, в честь спасения юной княжны от злых печенегов (по другой версии – хазар) был затеян торжественный молебен, разумеется – тайный, только для своих. Даже, казалось бы, столь влиятельная и уважаемая княгиня Ольга не могла себе позволить проповедовать, возносить христианство открыто – донесли бы сыну враз! Непростые нынче на Руси складывались времена для христианской веры, прямо сказать – недобрые. Впрочем, они и раньше-то тоже добром не блистали.
В детинце и на Подоле для народа устроили пир – выкатили бочки с брагою да крепким свежесваренным пивом, позвали скоморохов-затейников – радуйтесь, люди киевские, пейте, веселитесь! Шутка ли – печенеги мерзкие едва ль Малинду-княжну не примучили! Неизвестно, что бы было бы, кабы не славный воевода Свенельд.
К слову сказать, славный воевода Свенельд радовался вполне искренне, с самых первых дней появления Женьки испытывая
Старый воин был весьма польщен, когда княжна, явившись на варяжский двор, лично поблагодарила дружину за свое спасение, не поленившись поцеловать каждого – каждого! – случившегося рядом гридя в губы. А уж Свенельда зацеловала совсем!
Женька уселась за стол рядом с воеводою, выпила кубок браги… Своей ее здесь считали, своей! Коли так, так, может, с варягами и свалить – типа в поход дальний? Эх, мечты, мечты – кто ж без мужа отпустит-то? А муж, великий князь киевский Святослав Игоревич, ныне у вятичей. Примучивает под свою руку: типа, вы тем не платите, платите нам, а не будете, тогда ужо! Обычный рэкет, обозванный опившимися сливянки историками «укреплением государственности». Этак и у нас в России в крысиные девяностые полным-полно народишку таким вот макаром «государственность укрепляли». Впрочем, бог с ним, со Святославом – княжна по нему и не скучала особенно – ведь рядом Велесий был… Ну, не то чтобы уж совсем рядом, но…
Женькиному нежданному возвращению парень сильно обрадовался – не чаял уж и увидеть возлюбленную свою! Так рад был, что целый день ходил сам не свой, не отводя от девы влюбленно-восхищенного взгляда, а вечером, едва стемнело, терпеливо поджидал у крыльца. Времена стояли простые, патриархальные, даже для владетельных особ – сонмища придворных за княжной не таскались, челядинки-девки да Здрава-управительница дожидались возвращения юной хозяйки в людской, коротая вечер за прялками и доброй женской беседой.
Отпустив провожавших ее гридей, княжна устало уселась на высокую ступеньку крыльца – немного отдышаться после славного пира, прийти в себя. В голове приятно шумело, в бархатно-черном небе сверкали звезды, а месяц, казалось, висел прямо над крышею, низко-низко, прямо рукою можно достать.
Женька вытянула руку… засмеялась…
– Мила! – вышел из темноты Велесий. – Я так ждал тебя… так… Как же ты…
– Потом расскажу. – Княжна хмыкнула и сдвинулась в сторону. – Садись, со мной посиди. Эх, сейчас покурить бы! Да волхвы, суки, последние сигаретины увели… и зажигалку! Чтоб им обкуриться. Ну! Что ты встал-то?
– Неможно нам здесь, вместе. – Нервно оглядываясь по сторонам, юноша облизал губы. – Если только на задний двор пойти. Там никого сейчас.
– Так идем! – Девушка тут же вскочила и, спустившись с крыльца, протянула Велесию руку.
Они уселись на каком-то бревне, отесанном и пахнувшем свежею стружкой, как видно, приготовленным для строительства нового амбара. Женька была в новом варяжском сарафане, нарядном, из плотной, синей, похожей на джинсовку, ткани; широкие лямки закалывались изящными золотыми фибулами с изображением каких-то невиданных зверей и птиц. Конечно, княжна предпочла бы сейчас остаться в одной – надетой под сарафан – тунике с короткими рукавами, так было бы куда как эротичнее, впрочем…