Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
Шрифт:
Им хотелось удалиться на возможно большее расстояние от дворца. Они понимали, что герцогиня придет в бешенство, когда утром ей будет доложено, что пленники исчезли. И конечно, снарядит за ними погоню, поставив всех на ноги.
Эта властная женщина была, вдобавок ко всему, безумно самолюбива. Она ни за что не могла смириться с тем, что Марсель без колебаний отверг ее домогательства. И то, что Марсель упорствовал в своем отказе принять ее условия, бесило герцогиню больше всего. Как! Ей, герцогине, богатейшей женщине в округе, чьей руки просили многие
Марсель понимал, что герцогиня пустится во все тяжкие, лишь бы показать ему свое могущество, подчинить его своей воле. Она поднимет на ноги полицию города Марселя, раболепно служившую ей. Стало быть, беглецам надо держаться подальше от этого большого портового города, хоть оттуда и можно было куда легче добраться до Парижа — цели их странствий.
Утро застало их неподалеку от небольшой деревушки. Навстречу им попался крестьянин верхом на муле. Марсель остановил его.
— Эй, почтеннейший, в какой стороне Марсель?
— Вы удаляетесь от него, сударь.
— Очень хорошо! — невольно вырвалось у Марселя.
Крестьянин посмотрел на него с недоумением.
— Так вам разве не в Марсель надо?
— Вовсе нет. А куда ведет эта дорога?
— В Пор–Сен–Луи–дю–Рон.
— Прекрасно! А далеко ли до него?
— Восемнадцать лье, сударь.
— А есть ли в вашей деревне лавка, где можно купить еды?
— Как не быть! Дядюшка Лебрен продаст вам все, что вам понравится.
Дядюшка Лебрен оказался владельцем трактира. Он обрадовался неожиданным посетителям и стал расписывать достоинства своей кухни.
— Не пройдет и получаса, как вы получите к завтраку прекрасно зажаренную пулярку — пальчики оближете, — соблазнял он их.
— Увы, почтенный, мы торопимся.
Марсель купил у него сыр, яйца и прочую снедь. Надо было торопиться. Где-нибудь в лесу они позволят себе сделать привал, чтобы дать передохнуть коню, покормить его и перекусить самим.
Марсель понял, что городок, куда они держат путь, судя по его названию, расположен в устье Роны. Это представлялось ему необычайно удачным. Рона — большая судоходная река. Если им удастся сесть там на какое-нибудь судно, то на их пути окажется Лион — большой город, связанный с Парижем почтовыми дилижансами. Это был самый короткий путь в столицу Франции.
— Марсель, я боюсь, — вдруг молвила Адриенна, прижавшись к нему.
— Что случилось, дорогая? — удивился он.
— У меня такое чувство, будто люди герцогини гонятся за нами, — призналась она.
Марсель улыбнулся. Он тоже был в этом уверен.
— У страха глаза велики, — стал успокаивать он любимую. — Если даже герцогиня и снарядила погоню, то она направилась по дороге в Марсель, в этом
После этих собственных слов Марсель и сам несколько успокоился. И они продолжали путь.
Конь сильно устал. Ему приходилось нести на себе двух седоков. Как ни изящна была Адриенна, нагрузка на круп была чрезмерна. Конь был весь в мыле, с морды стекала пена.
Когда дорога нырнула в лес, Марсель решил устроить привал.
Спешившись, он бережно снял Адриенну, и, взяв коня под уздцы, углубился в чащу. Она скрыла их от посторонних глаз. Тишина и покой охватили их. Лишь время от времени раздавалась мелодичная трель иволги да монотонно вскрикивала кукушка.
Марсель высыпал в торбу весь овес, захваченный с собой, и подвесил ее коню. Затем расстелил одеяло, служившее седлом Адриенне, разложил на нем всю снедь и они принялись за неторопливую трапезу.
Неожиданно со стороны дороги донесся стук множества копыт. Марсель инстинктивно замер с ломтем сыра, поднесенным ко рту. Замерла и Адриенна. Оба прислушались. Кто это мог быть? Не погоня ли за ними?
— Счастье, что наш конь в наморднике и не может заржать, — прошептал Марсель. — Не то он непременно дал бы о себе знать.
Конский топот затих вдали, а они продолжали настороженно прислушиваться.
— Всадники поскакали к Роне, — заметил Марсель. — Это вполне могли быть слуги герцогини.
Он был озабочен. Если это в самом деле погоня, им придется либо сменить направление, либо искать другую дорогу, либо надолго укрыться в лесу. Следовать к столь желанному Пор–Сен–Луи–дю–Рон они уже не могли.
Он сообщил о своих соображениях Адриенне, и, как ни обидно, но пришлось отсиживаться в лесу. Хуже всего была полная неизвестность. Могло статься, что это вовсе не люди герцогини и можно спокойно ехать к Роне. Но они опасались рисковать.
Бедная Адриенна! Одно упоминание имени герцогини приводило ее в трепет. Пришлось Марселю успокаивать девушку. Он говорил ей, что это вполне могла быть кавалькада какого-нибудь местного землевладельца либо упряжка почтового курьера или скачка охотников… Да мало ли кто мог проскакать в том же направлении, куда направлялись и они.
В конце концов ему надоело сидеть сложа руки. Он встал, собрал всю поклажу и затолкал в переметную суму.
— Что ты собираешься делать? — испуганно спросила Адриенна.
— Была не была! — решительно тряхнул головой Марсель. — Надо ехать.
— Нет, милый, давай еще обождем, — взмолилась девушка. — Я боюсь. Я буду все время дрожать. Неужели тебе не жаль меня, и ты готов подвергнуть меня такому испытанию?
Марсель покорился. Он снова уселся на траву. Полчаса прошло в молчании. И вдруг со стороны дороги вновь послышался топот копыт. На этот раз всадники скакали в обратном направлении.
— Видишь, — зашептала Адриенна. — Это те же, что направлялись к Роне. Мне запомнилось…