Невеста Красного Короля
Шрифт:
— Может, выведем тебя через другую дверь? И ты сможешь уйти, а потом…
— Не выйдет, — осекла Анника. — Он следит за мной при помощи магии.
Родители сочувствующе посмотрели на нее, но настаивать не стали. Они не были такими уж сильными магами, чтобы перебороть короля. Если бы только она могла предупредить заранее.
— Мне пора.
Девушка наскоро и немного холодно обняла родителей и поторопилась уйти. Она надеялась, что ей хватит выдержки не заплакать по дороге. До столицы не так далеко. По крайней мере, всю ночь сможет проплакать, сколько сможет.
Анника порывисто распахнула дверь и выбежала на улицу, чуть не споткнувшись на скрипучем пороге. Кучер поспешил открыть для нее створки кареты, но девушка проигнорировала его порыв, находясь на грани между желанием уйти в неизвестном направлении и истерикой, которая со временем могла перерасти в настоящее безумие.
Анника совсем не по-девичьи запрыгнула в карету и с силой закрыла дверцу. Король изучил ее внимательным взглядом и стукнул по стенке, давая знак к отправлению.
К своему удивлению девушка не стала смотреть в окно, чтобы в последний раз полюбоваться улицей и домом, где росла. Свежий воздух, чистые улицы, гостеприимные соседи, ребятня, бегающая по улицам, даже запах цветов, вызывал у нее жгучую горесть. Это чувство травило и душило одновременно. Мир, в котором она выросла и стала девушкой, оказался не таким идеальным, как она думала раньше. Соседи, что смотрели из окон своих украшенных домов в день ее похищения, даже не попытались вмешаться. Все сделали вид, что ничего не видели. Жених оказался слабаком, который опустил руки самым первым. Еще и родители…
Следом за горечью пришла злость. От нее плакать хотелось только сильнее. Рыдать от злости не тоже самое, что от грусти. Эти слезы душили и стекали по щекам горячими ручейками, обжигая кожу.
Она не узнавала себя. Вся жизнь пошла кувырком, словно какой-то злой умысел решил раз и навсегда разрушить в ней веру в доброе и хорошее.
Неудержимо она катилась вниз к низменному желанию отомстить. И самое страшное было то, что Анника не могла остановиться, как могла больше и не подняться.
Вскоре карета покинула маленький городок и поехала по дороге через густой лесной массив. Анника все еще не могла смотреть по сторонами. Все вокруг напоминало ей о жестоком предательстве некогда любимого места. Она смотрела в пол кареты и сжимала пальцами мягкую обивку, стараясь не расплакаться на глазах у короля.
Сколько они молчали? Минут десять? Пятнадцать? Король безмолвно наблюдал за ней, не пытаясь спрашивать ее о чем-либо.
— Как твои родители? — спросил король, когда заметил, что Анника пришла в себя.
Девушка не помнила, как проехала большую часть пути. Она была настолько погружена в мысли, что только сейчас заметила изменение в окружении. Они ехали далеко за городом около небольшого озера. Прошло, видимо, куда больше пятнадцати минут.
— В порядке, — нейтрально ответила Анника.
Ей стало немного легче, когда она покинула город. Уже не хотелось реветь от бессилия, но чувство незаслуженного наплевательства все еще злили ее.
— Ненавижу их, — прошептала девушка. Она не хотела это говорить, но слова сами вырвались из нее.
— Родителей?
— Людей, — пояснила девушка. — Они закрыли на все глаза, наплевали… забыли.
Анника подняла глаза и тут же поторопилась отвести. На минуту она совсем забыла, что жалуется своему похитителю. До чего же она докатилась.
Король сидел напротив нее, но через минуту встал и сел рядом.
— Такова человеческая природа, Ани, — наставительно произнес он. — Все вокруг только притворяются друзьями и родными, но когда жизнь начинает прижигать — сразу открывается их настоящая сущность. Одни становятся героями, другие настоящими друзьями, но большинство становятся трусами и подлецами.
Ей сложно было признавать правоту короля. Но на собственном примере поняла, что тот говорит правду.
Анника почувствовала, как ее губы нажали трястись, а глаза наполнились слезами. Она шмыгнула носом и вытерла мокрую дорожку, оставшуюся от слезинки. Во рту появился соленый привкус, а голова загудела. У нее не осталось сил сопротивляться. Хотелось быстрее избавиться от этого груза, почувствовать облегчение и начать думать на свежую голову. Но пока в ее сердце сидела заноза, не дающая выпрямиться и идти дальше. Анника и не заметила, как слезы полились градом. Не смогла она справиться с этим грузом.
Если король начнет над ней насмехаться, называя жалкой и глупой, то пусть так и будет. Она все-таки живая и не такая сильная, чтобы бороться с навалившимися трудностями. Слишком много всего произошло за такой короткий период. У нее просто больше нет сил держать лицо.
Пока девушка пыталась вытереть слезы, жалея себя за невыносимую ношу, на ее плечи опустилось что-то теплое и мягкое. Пока карета ехала, успело стемнеть и похолодать. Король набросил свой красный жакет ей на плечи и приобнял девушку за талию.
Вторая рука заправила прядь ее волос за ухо и мягко взяла за подбородок. Король несмотря на сопротивление повернул лицо Анники к себе.
— Тихо, — произнес он с лаской в голосе. — Тихо. Не стоит это твоих рыданий.
Девушка снова захотела отвернуться, но король не дал. Он вытер слезы сначала с одной щеки, потом с другой. После он заботливо протянул ей платок. Анника все равно продолжала рыдать. Словно хотела выплакать все слезы разом.
— Забудь про них, — продолжил король. — Про тех, кто заставил тебя рыдать. Если у них нет желания исправить то, что заставило тебя плакать — не стоят они даже слезинки.
— Родителей тоже? — со злостью спросила она.
— Все по твоей воле.
Нет, родителей она любила и забывать их не хотела. Просто ей нужно остыть и подумать, а отношения как-нибудь наладятся. Вопрос только в том — увидятся ли они снова?
— Я могу их снова увидеть? — задала она вопрос, на который боялась услышать ответ.
Что если он ответит отказом? Она снова ощутит себя запертой, забытой, преданной. Как же ей не хотелось снова погружаться в то чувство беспомощного страха, который испытывала в первые дни заточения.