Шрифт:
Пролог
Три месяца назад
Цок… Цок… Цок…
Словно породистая лошадь секретарша вышагивает у своего стола, поправляя документы в шкафчике, чтобы те лежали идеально ровно. Это никому не нужно, но она делает вид, что занята работой, а я просто пытаюсь хотя бы немного расслабиться.
Цок… Цок… Цок…
Любопытство съедает её изнутри. Она не может задать вопрос напрямую, однако хочет получить на него ответ с момента моего появления в офисе. Ещё бы. Светлов
Цок… Цок… Цок…
Этот звук раздражает, ударяясь о барабанные перепонки. Я нахожусь на взводе, сидя у кабинета отца и ожидая, когда он пригласит меня к себе. Он там один, но специально тянет время, пытается показать свою властность и то, что примет меня тогда, когда захочет он.
Цок… Цок… Цок…
Пальцы медленно сжимаются в кулак… Я ненавижу этот офис, ненавижу духоту, стоящую в помещении, ненавижу всех этих людей, которые по струнке вытягиваются и готовы в ножки броситься своему боссу. Подхалимы. Я ненавижу запах дорогой парфюмерии, пропитавший здесь всё. Но самое главное — я ненавижу своего отца.
— Милочка, Настя может пройти, — льётся из динамика, стоящего на столе секретарши, властный голос отца с небольшой хрипотцой.
Она поворачивает голову в мою сторону и уже открывает рот, чтобы озвучить полученный приказ, но я стреляю в неё таким взглядом, что его вполне достаточно, дабы понять моё состояние — я не глухая, сама всё прекрасно слышу.
Поднявшись на ноги и оправив края строгой чёрной юбки до колен, я делаю глубокий вдох. В груди колет, и я прикрываю глаза, готовясь к разговору, не предвещающему ничего хорошего.
— И долго я тебя должен ждать? — с ходу начинает отец, стоит только мне войти в его кабинет.
От запаха дорогого табака в ноздрях появляется неприятная щекотка. Я стараюсь дышать глубже, чтобы не расчихаться, приближаюсь к столу отца и присаживаюсь напротив него. Нас разделяет огромная столешница, но я всё равно чувствую кожей жар, который исходит от родного чужого мне мужчины и покалывает неприятными ощущениями изнутри.
— Не дольше, чем я ждала тебя, — отвечаю я, чуть вздёрнув подбородок.
— А кровь Светловых буквально кричит в тебе, — усмехается отец, чуть подтягивается вместе с креслом к столу и ставит на него локти. — Я позвал тебя сюда не просто так, Настенька. Ты же понимаешь это? — спрашивает отец, облизывая верхнюю губу языком.
Отец… Заплывший жиром старый боров, который всю свою жизнь ненавидел меня. Меня и мою маму. Вот только зачем он на ней женился тогда, до сих пор остаётся загадкой.
— Я уже поняла, что встречу ты назначил не от большой любви.
— Хорошая девочка, — он растягивает губы в широкой улыбке. — Настала твоя очередь выполнить часть сделки, о которой ты слёзно молила меня на коленях год назад... Помнишь, милочка?
Удар ниже пояса выбивает весь воздух из лёгких. Глаза начинает пощипывать, но я не позволю себе заплакать. Нельзя. Я сильная, и ему я больше свою боль не покажу. Один раз он уже дал мне понять, что я ничего для него не значу. Я вспоминаю, как на коленях молила его о помощи, а он лишь ехидно усмехался и говорил, что цена будет дорогой. И вот теперь он озвучит мне эту цену.
Только по силам ли будет расплатиться?
Глава 1. Влад
Настоящее время
— Гад! Сволочь! Какой же ты урод! — кричит мне вслед Анжела… или Вика? А может, Катя?
Да какая собственно разница, как её зовут, если, выйдя за порог гостиничного номера, я вычеркну девчонку из своей жизни?..
Хотя… С ней можно было бы повторить разок-другой… Да и третий тоже… Если бы она только не устраивала вот эти тупые истерики, а теперь она не останется даже воспоминанием о хорошей ночи.
Я застёгиваю рубашку и разминаю шею, наклоняя её из стороны в сторону. Мой стиль жизни омерзителен, предосудителен, вот только мне нравится так жить. И я ничего не собираюсь менять.
А Кристина… Алина… Даша… Они просто очередные надутые дурочки, которые желают добраться до расчётного счёта моего отца, потому что фамилия Коршунов известна всем и каждому, как и наши с ним лица.
Оплатив номер ещё на сутки, на тот случай, если девчонке захочется оторваться на прощание в крутом отеле, ну или проплакать ночку-вторую в подушку, я выхожу на улицу и делаю глоток свежего воздуха. Ощущение свободы бурлит в венах. Я прикрываю глаза и наслаждаюсь звуками ночного города, успокаивающими меня. Я люблю шум, люблю город, люблю движуху. Без движения жизнь кажется до отвращения скучной и постылой. Ненавижу тишину, потому что из-за неё можно сойти с ума.
Пробуждаю с брелка свою тачку и думаю, куда податься дальше: поехать домой или всё-таки погонять по ночному городу?.. Домой не хочу, поэтому решаю покататься немного и, быть может, зарулить в клуб… Я ещё не хочу спать, я трезв и готов зажигать.
Телефон в кармане джинс начинает вибрировать, и я лениво достаю его, глядя на экран.
Батя.
Вполне себе ожидаемо.
Умеет он всю малину испортить, и моё настроение медленно ползёт к нулевой отметке, потому что всё, что я слышу от него — упрёки и возмущения.
— На связи, — отвечаю я и сажусь в салон своей любимой девочки.
Пожалуй, эта девочка – единственная женщина, которую я люблю. Если, конечно, не считать любовь к матери, погибшей десять лет назад. Мама была для меня всем. Я бы многое отдал сейчас, чтобы снова увидеть её… Снова оказаться в её объятиях… В своё время я не понимал, что значат материнские объятия, а когда понял, стало слишком поздно.
— Где ты шляешься, Влад? — зло рычит в трубку отец.
— А разве «Спокойной ночи малыши» уже закончилось?