Невеста на один день
Шрифт:
Я чувствую, как меня охватывает мир и принятие, о которых я никогда не думал. Будущее, о котором я никогда не мечтал. И все это благодаря Поппи.
После нескольких минут тишины она кладет подбородок мне на грудь и улыбается.
– Эй, помнишь тот раз, когда я закончила книгу, и ты подарил мне в награду миллион оргазмов?
Я смеюсь, покачивая ее своей вибрацией.
– Да, смутно.
– Это было потрясающе, но знаешь, чего я хочу?
Святое дерьмо! Она хочет большего? Я, по сути, мешок с костями, и не тот, кто ей нужен, но для нее могу постараться. В том ящике было
– Чего? – говорю я медленно.
– Пончиков, – отвечает она. – Пончики – самые вкусные.
Я качаю головой.
– Серьезно?
Поппи пожимает плечами.
– Не кекс? – спрашиваю я, интересуясь иерархией системы поощрения лакомствами.
Она хмыкает, размышляя.
– Пончики лучше. Мы могли бы заказать несколько штук, – предлагает она.
Черт, пончики позволят мне немного прийти в себя, прежде чем мы приступим к следующему раунду. И мне тоже не помешает подкрепиться.
– Дай я возьму свой телефон.
Поппи вскакивает с кровати, очевидно, не такая измотанная, как я, и выбегает из комнаты. Да, она буквально выбегает. А возвращается с обоими нашими телефонами из гостиной, ее грудь подпрыгивает при каждом маленьком шаге. Стоя там голой, она крутится и вертится, щелкая по экрану и заказывая пончики.
Я смотрю на нее, с каждой секундой влюбляясь еще больше. Думаю, так будет всегда. Моя любовь будет глубже, больше, и продолжит расти все сильнее.
– Через тридцать минут привезут. Что будем делать? – говорит Поппи с блеском в глазах.
Я тянусь к своему члену, начинаю его поглаживать. Я уже твердею, наблюдая за ее радостью при мысли о пончиках.
– Я не знаю, но уверен, что ты что-нибудь придумаешь.
– Да! – восклицает Поппи с широкой ухмылкой, запрыгивая на кровать, чтобы облокотиться на меня. – Вызов принят.
– Единственное предупреждение: ты не пойдешь открывать дверь в голом виде, так что нам лучше управиться за двадцать пять минут, чтобы быть в безопасности.
Она подмигивает.
– Ну, это не страшно. Я пошлю тебя открывать дверь голым.
– А если это женщина? – спрашиваю я.
Поппи рычит, мгновенно ревнуя.
– Я выковыряю ей глазные яблоки ложкой.
– Двадцать четыре минуты осталось, моя маленькая ревнивая шлюшка, – говорю я.
Она приподнимает бедра и легко опускается на меня. Внезапно мне становится плевать на пончики.
Глава 29
– Прекрати возиться с галстуком, – говорю я Коннору, когда он снова начинает ерзать. Мне приходится подниматься, чтобы отдернуть его руку. – Он выглядит идеально.
Дело не только в галстуке. Он так хорош в черном костюме, который демонстрирует его широкие плечи и длинные ноги, а синий галстук подчеркивает красивые глаза. Коннор свежевыбрит, на запястье поблескивают модные часы, а челюсть сжата таким образом, что он выглядит сильным и властным. Если не считать нервных вздрагиваний, он невероятно сексуален.
– Скажи мне еще раз, зачем мы это делаем. – Он тяжело вздыхает, оглядываясь на пикап на подъездной дорожке.
–
– Понятно.
Я не думаю, что Коннор сбежит, но он точно беспокоится о сегодняшнем вечере.
Коннор еще раз дергает за галстук, смещая его до смешного. Я рычу и с большей силой, чем нужно, поправляю его в последний раз.
– Оставь галстук в покое на целых две гребаных минуты. Потом делай что хочешь. Мне все равно, если ты снимешь его и наденешь на лоб. Две минуты – это все, о чем я прошу.
Стоя на крыльце дома его родителей, где мы сегодня ужинаем, я хочу произвести хорошее первое впечатление. В конце концов, это была просьба Коннора. Вероятно, их просто потрясла его просьба. Они, наверное, думают, что их сына посадят в тюрьму. Наверняка они считают, что это прощальный ужин перед тем, как он сдастся.
Я? Я с нетерпением жду вечера, потому что хочу увидеть выражение лиц его семьи, когда они узнают, как долго ошибались. Я думаю, случится один из двух вариантов. Первый: они извинятся за свое ужасное поведение, что может привести к восстановлению мостов. Я думаю, это будет Кейли, потому что она кажется хорошим человеком. Она любит своего старшего брата, и хотя она изумится, но будет вне себя от радости, когда поймет, что он хороший парень, каким Кейли всегда его считала.
Второй: они не поверят Коннору, и я буду наблюдать за тем, как его уничтожают. Что может произойти с его родителями. Если так, то я, вероятно, помогу, потому что, пока он будет злится, я устрою спонтанный словесный понос, который заставит их пожалеть обо всех гадостях, которые они когда-либо ему говорили. Этот вариант может быть более веселым, но Коннору потом будет еще больнее.
Поэтому, как ответственный, добросердечный человек, я надеюсь на первый вариант. Ради Коннора.
– Просто помни, ты хороший парень, и ты можешь жить честной жизнью. – Я разглаживаю его лацканы, а затем похлопываю по плечу. – И ты сексуальный.
Он игнорирует комплимент и с лукавой ухмылкой уточняет:
– Раз теперь я честный, значит, я могу говорить все, что захочу.
Я закатываю глаза, высоко и туго затягиваю узел его галстука, слегка удушая.
– Только без оскорблений и подлого дерьма. Это то, что мы пытаемся остановить, помнишь? Ты можешь быть честным, но не до конца. Никакого варварского, сварливого дерьма.
Я медленно отпускаю галстук, осмеливаясь возразить, но Коннор наклоняет голову и поправляет узел в менее стесняющее положение, прежде чем сделать глубокий вдох.
– Конан однажды сказал, что предпочитает варваров вежливому обществу, потому что человек гораздо более уважителен, когда знает, что может получить топором по голове.
– Ну, у нас нет топора, – напоминаю я, – а Гэри дома. Но как насчет другого варианта? Если они начинают, ты заканчиваешь.
Сама мысль о возможности расправиться с его семьей, кажется, помогает ему справиться с нервами, и он более уверенно говорит: