Невеста на одну ночь
Шрифт:
Габриэл с раздражением фыркнул.
– Однако присвоить его деньги ты не побрезговал. Заметь, деньги, заработанные трудом.
– И поделом нахалу, если возомнил, что нам ровня!
Тот факт, что Габриэл совсем недавно и сам рассуждал схожим образом, только разозлил его ещё сильнее. Стиснув зубы, Габриэл выпустил Гарри. Тот повернулся и уставился на брата мутными глазами.
– Гарри, ты не только трус, но и глупец, – выдавил Габриэл.
Гарри только ухмыльнулся и поправил галстук.
– Нет, это ты дурак. Теперь живи с этой неуклюжей уродиной…
На этот раз Габриэл даже не пытался сдержаться. Одним быстрым, точным ударом попал Гарри прямо в челюсть. Брат снова отлетел к стене и ударился об неё с приятным смачным шлепком. Выплюнув кровь, Гарри схватился за ушибленную челюсть и устремил на Габриэла обиженный взгляд.
– Чёрт! Ты мне, кажется, зуб выбил.
Габриэл прищурился.
– Ещё одно дурное слово о моей жене услышу – шею сломаю.
Растерянно умолкнув, Гарри убрал руку от лица и удивлённо уставился на старшего брата.
– Вот это да! Втюрился в эту девицу! – Гарри издал отрывистый, невесёлый смешок. – Нарочно не придумаешь! Граф Эшкомбский влюблён в собственную жену!
Габриэл пожал плечами, решив не опускаться до уровня брата. К тому же он сам был ещё не готов определить, какие именно чувства испытывает к Талии. Но, так или иначе, эта женщина стала неотъемлемой частью его жизни.
– Ничего смешного не нахожу. Она совершенно выдающаяся особа. – Габриэл улыбнулся, подумав о том, какую шутку сыграла с ним судьба. – Если бы твоим единственным преступлением был побег из-под венца, я бы тебя только поблагодарил. – Габриэл вдруг помрачнел. – Но мы оба знаем – твоё предательство искупить невозможно.
Гарри подошёл к окну и невидящим взглядом уставился на тёмную улицу. Руки были сжаты в кулаки.
– Только не начинай снова проповеди читать, братец. Или помоги с долгами рассчитаться, или проваливай к своей идеальной жёнушке, наслаждайтесь счастливой жизнью.
– По-твоему, я могу спокойно вернуться в Англию, когда мой брат предаёт страну?
– А почему бы и нет? – Гарри небрежно дёрнул плечом. – Твоя-то безупречная совесть чиста.
Габриэл был потрясён равнодушием Гарри. Неужели брат настолько погряз в пороке, что не испытывает ни малейшего стыда?
– Неужели не представляешь, что натворил? – Габриэл сорвался на крик. – Сколько британских солдат погибли из-за тебя? Сколько семей лишились кормильцев?
– Разве у меня был выбор? – пробурчал Гарри. – Ты меня выручать отказался, а кредиторы… очень настаивали.
– Твоё содержание всегда было более чем щедрым, не говоря уже про деньги, которые ты постоянно выклянчивал у матери.
– Да, у меня случилась полоса невезения. Но скоро всё изменится.
Габриэл только головой покачал, поняв, что опоздал.
Гарри уже не исправишь.
Брат считает, что вправе делать всё, что заблагорассудится, не беспокоясь о страданиях других, а об угрызениях совести и чувстве вины даже понятия не имеет. Гарри нисколько не жалеет, что предал страну, и сделает это снова, если предложат солидное вознаграждение.
А значит, у Габриэла нет другого выхода. Он должен остановить брата.
– Нет, ничего не изменится, – произнёс Габриэл. Печаль сменилась холодным гневом.
Почувствовав, как изменилось настроение старшего брата, Гарри в испуге отпрянул от окна.
– В каком смысле?
– Слишком часто я искал тебе оправдания и помогал избегать последствий твоей алчности. – Габриэл тяжело вздохнул. – Возможно, если бы я с самого начала приучил тебя отвечать за свои поступки, ты бы не стал таким беспринципным.
Гарри с вызовом вскинул подбородок.
– И что же ты намерен сделать, Габриэл? Повесить меня? Четвертовать?
– Нет, отвезти в Англию, где ты предстанешь перед судом за свои преступления.
За этими словами последовало напряжённое молчание, и вдруг Гарри нервно расхохотался:
– Не смешно, братец.
– Действительно, не смешно, – согласился Габриэл. – Напротив, весьма прискорбно.
– У тебя духу не хватит объявить меня предателем. Доброе имя Эшкомбов будет навеки запятнано!
Габриэл сжал кулаки.
– С каких это пор ты беспокоишься о добром имени нашей семьи?
В глазах Гарри мелькнула бешеная злоба, почти ненависть. Затем губы растянулись в издевательской ухмылке.
– Мне всё это глубоко безразлично, а вот тебе – нет.
Габриэл не стал спорить. Его всю жизнь будет мучить совесть за то, что погубил репутацию дома Эшкомбов, пусть даже сам ни в чём не виновен. Однако ещё хуже – мириться с предательством брата и допустить, чтобы тот нанёс Англии непоправимый урон.
– Есть более важный долг, чем защита семейной чести. Твои действия могут привести к поражению в войне против Наполеона, и я обязан остановить тебя любой ценой.
Гарри побледнел. Кажется, наконец понял, что его проступок – вовсе не безобидная проказа и на снисхождение рассчитывать не приходится.
– А как же матушка? – воскликнул Гарри, изображая потрясённое негодование. – Она не переживёт такого позора! Любимого сына объявили шпионом!
Габриэл не позволил себя разжалобить и постарался не думать о горе матери и унижении, которое ей придётся вынести. Скорее всего, она всю жизнь будет винить Габриэла за то, что не позволил Гарри скрыться и не замял скандал.
Ещё одно тяжкое бремя.
– Да, всем нам придётся нелегко, но ты не оставил мне выбора.
– Не верю. – Гарри беспокойно переминался с ноги на ногу. – Ты… просто пугаешь…
– Нет. – Габриэл покачал головой. – Не пугаю.
– Ты не сможешь поступиться гордостью, только чтобы наказать меня!
Габриэл скрестил руки на груди. Лицо его выражало непреклонную решимость.
– Этим же утром отбываем в Англию.
Не сводя глаз с брата, Габриэл даже не обернулся, когда вдруг открылась дверь и насторожился, только когда глаза Гарри удивлённо округлились. Габриэл повернулся к непрошеному визитёру, ожидая увидеть Моник или пьяного клиента, желающего поразвлечься.