Невеста на откуп

Белецкая Наталья

– А потом что было? – поторопил меня Алан.

– А потом приехал какой-то важный дядька – купец с юга. Увидел маму и предложил за неё выкуп. Огромный. Только он не женой хотел её забрать, а наложницей. Я купцу вообще не была нужна, если только так же продать, когда подрасту. Мама, как узнала об этом, ушла вместе со мной из дома дяди. Нашла объявление о том, что вдовцу с двумя детьми нужна женщина для уборки и готовки, потом попросилась переночевать пару ночей. Хонт – тот вдовец, нас пожалел.

– И женился на Любиме, так?

– Да, женился, но не сразу. Мама написала бабушке, чтобы та приехала и поговорила с сыном, убедила его в том, что он поступает неправильно. Но дядя Иким очень упрям, он кричал, что мы – глупы и не видим дальше своего носа, что наложницы у такого богатого купца, как тот южанин, живут, как королевы, носят шелка и не работают. Говорил, что, наоборот, заботится о нас и подобрал самого лучшего человека. Но мама не хотела никуда ехать, и бабушка тоже встала на её сторону. Тогда дядя пригрозил, что отречется от нас, если мама не согласится. Бабушка сказала, что путь он и от неё отрекается, потому что её сын не может продавать сестру. – Я тяжело вздохнула, вспоминая ту ссору, и добавила, – думаю, что на самом деле дядя не хотел отрекаться, только припугнуть. Но отказ привел его в бешенство, и в тот же день он оформил бумагу. Приходил и махал ей перед нами, говорил, что не примет обратно.

– Тяжело вам пришлось… – сочувственно протянул Алан.

– Не особенно, – улыбнулась я. – Хонт оказался очень хорошим человеком. Он не выгнал нас, наоборот, предложил маме выйти за него, она согласилась. Мы были счастливы вместе, отчим не заставлял меня постоянно работать, как дядя, не попрекал, не ругал. Со своими сводными братьями я быстро подружилась. Всю жизнь мечтала о старшем брате, который бы меня защищал, и старший сын Хонта, Брэй, был именно таким, как мне хотелось. Заботился о маме и обо мне, а Иржи тогда был маленьким и таким забавным. Жаль, что счастье длилось недолго…

В груди сдавило. Уже почти три года прошло, а я все еще не привыкла, к тому, что их нет рядом…

– Они погибли? – предположил Алан.

– Да. Отчим и брат работали столярами. В мастерской случился пожар, Брэй и Хонт задохнулись. Когда нам сообщили, мама... – голос сорвался, и закончила я уже шепотом, стараясь справиться с комом в горле. – Ей стало плохо. Она слегла, а потом… Я пыталась ей помочь, обратилась к магам-целителям, к знахаркам и травнику, потратила много денег. Маму спасти не удалось. Дом отчима пришлось продать, чтобы отдать долги, а мы с Иржи переехали к бабушке. 

Алан накрыл мою руку своей.

– Я тебя очень хорошо понимаю, сам недавно похоронил мать. Уверен, Любима гордилась бы дочерью, которую воспитала.

Эту тему мы больше не поднимали. Герцогский посыльный заговорил о погоде, пересказал пару забавных историй, произошедших с конюхом. Настроение выправилось, я даже начала улыбаться.

Кофе мне не понравился, хотя Алан умудрялся пить его, жмурясь от удовольствия и рассуждая об особенностях обжарки. Мне принесли немного молока и сахара, которые немного исправили вкус напитка. Зато пирожное оказалось выше всяких похвал.

Вернувшись в «Серебряный рог», я до самой ночи приводила себя в порядок: сделала маску на лицо и на руки, обработала ногти на руках и на ногах, помыла голову и прополоскала в трех водах с разными добавками. Что ж, надеюсь, я произведу впечатление на человека герцога. Внутри зрела уверенность в том, что меня привезли из деревни для того, чтобы пустить кому-то пыль в глаза. Знать бы еще кому и для чего.

Часть I. Глава 3. Встреча с отцом

Новый день начался суматошно. С самого утра к нам потянулись курьеры, которые доставили мою новую обувь, платья, сумочки, шляпку, какие-то мелочи, вроде заколок и расчесок.

Вещей набралось так много, что пришлось дополнительно купить сундук. Пока я собирала вещи и приводила себя в порядок, наступило время обеда.

Главный посыльный герцога распорядился о повозке, и пока мы обедали, к «Серебряному рогу» подали экипаж – красивое ландо со складной крышей. Кучер поставил мой сундук в грузовое отделение, а сам влез на козлы. Алан помог мне взобраться в экипаж.

Из конюшни вывели наших скакунов. Харисийца почистили, причесали гриву и хвост, и жеребец нетерпеливо перебирал копытами и пофыркивал, предвкушая поездку. Рядом с вычищенным тонконогим красавцем, мерин старосты смотрелся еще более неказисто, чем обычно, но коня это не смущало. Он неторопливо что-то жевал, с философским спокойствием и толикой превосходства поглядывая на непоседливого харисийца.

Алан объяснял мальчишке-конюху, куда доставить мерина. Именно в этот момент, я, наконец, вспомнила: 

– Башмак! Ну, конечно же!

Услышав своё имя, мерин не спеша поднял голову, оторвавшись от обнюхивания карманов молодого конюха, и подозрительно посмотрел на меня. В его взгляде читалось: «Чего тебе надо, мелкота вертлявая?». Я хихикнула, прикрыв рукой рот. Алан тоже улыбнулся.

– Вот какое оно, оказывается, обувное имя, – заключил он.

Я наслаждалась поездкой из Малфеста до поместья герцога. Вчера вечером прошел дождь, но за ночь и за утро земля просохла, и колеса не вязли в грязи. Дул приятный, теплый ветерок, солнце время от времени выглядывало из-за перистых облаков, заставляя жмуриться и подставлять лицо ласковым лучикам.

– Только теперь я вижу, что ты не леди, – послышался голос Алана.

Он ехал на харисийце рядом с ландо, добродушно посматривая на меня.

– А я никогда и не говорила, что я – леди.

– Не говорила, но держала себя, как прирожденная аристократка. У тебя прекрасная осанка, манеры, грамотная речь. Во всех твоих движениях видно скрытое достоинство, – перечислял главный посыльный. – Если бы я не знал, кто ты, то решил бы, что имею дело с молодой, образованной леди. Только аристократки прячутся от солнечных лучей.