Невеста на откуп
Шрифт:
Как он это обставил! Ведь действительно не солгал! Герцог подписал договор, в котором говорится о моем браке? Подписал! Только бабушке неведомо, что договор он заключил не с сыном главы, а со мной. Ну, Алан! Ну, интриган, такой же, как мой отец.
– Герцог наш, оказывается, все продумал, – между тем с гордостью вещала бабушка. – Хочет породниться с главой клана через тебя, чтобы торговать выгоднее. Родится ребенок, значит, твой отец будет считаться родственником, а семью горцы ценят. И надо непременно, чтобы ты поскорее понесла, поэтому герцог тебя и выбрал.
– Господин Алан сам заговорил о Ллойде? – перебила я.
Бабуля недовольно на меня посмотрела, но ответила:
– Не сам. Это я обратила внимание, что он напряженный какой-то и хмурый. Говорил рублеными фразами. Я его спросила, почему так, он замялся, тогда я побожилась, что никому не передам то, что он мне поведает. Он про старшего сына и рассказал. О том, что увлекся тобой бессердечный палач. Нет на него управы, и даже глава клана собственного сына боится, ведь такой, как он, способен оправить на смерть или убить хоть собственного отца, хоть мать!
– И ты поверила?
– Так это ж господин Алан сказал! Зачем ему врать?! Я потом поспрашивала у того с медальоном, который нас с Иржи провожал, он сказал, что хранитель, если заподозрит в нарушении закона, может даже своего отца – главу клана – под стражу взять! Где ж такое видано?
– В Тасаре считается, что даже над советом кланов должен стоять закон, чтобы главы не считали, что им все дозволено, – объяснила я. – Если крадешь, убиваешь, насилуешь, то самое высокое положение тебя не спасет.
– Не по-людски это – собственного сына бояться.
– Не по-людски?! – возмущено переспросила я. – А покрывать негодяев, что девок южным купцам продают, по-людски? Или, может, на сладкую травку молодцев подсаживать, отстегивая стражникам процент, по-людски? Или запороть мальчишку до смерти за то, что он случайно запачкал штаны сыночку мэра города, по-людски? Или отнять у тебя, одинокой вдовы с двумя детьми, всю дедушкину долю в деле, заплатив продажному судье, по-людски? Над каждым должен стоять закон.
Может быть, не надо было в таком тоне разговаривать с бабушкой, но сдержаться оказалось сложно.
– Ты изменилась…– внимательно оглядев меня, сказала она.
– Да. Нам сложно понять горцев, но к простым людям они относятся хорошо. Стараются стать в новых землях не захватчиками, а рачительными хозяевами. Ты сама видела, я в этом уверена. И для соблюдения законов нужны хранители. Они обязаны быть беспристрастными.
– Сложно это…
– Сложно. И опасно. Но относятся к этой профессии в Тасаре совсем иначе, чем у нас. Герт – глава клана – не боится Ллойда, наоборот, гордится собственным сыном. И вся его семья тоже.
– Ну, может, господин Алан действительно так думает. Зато обо всем остальном правду сказал.
Я открыла было рот, чтобы рассказать бабушке о том, что действительно задумал отец, но передумала. Говорить всю правду нельзя: кое-какая информация слишком важна, чтобы доверять её кому-либо. Даже бабушке. Кроме того, я как помощница хранителя не имею права разглашать некоторые сведения. Однако и оставлять так, как есть, не хотелось.
– Нет, ба. Он сказал тебе неправду. Отец обманул меня. Никакой свадьбы не планировалось. Согласно мирному соглашению, которое подписали наши страны, все аристократы, которые поставляли своих воинов для войны, должны выплатить контрибуцию. Если не выплатят, их детей должны казнить… – начала я.
Не вдаваясь в подробности, рассказала о своих приключениях: о поведении герцогини и Люсинды, о подслушанном разговоре, о словах маркизы, о моем побеге и быстрой свадьбе. Не упомянула только магический договор, что заключила с отцом.
– Так Ллойд тебя замуж взял, чтобы уберечь от наказания за побег? – положив руку на грудь, спросила бабушка.
Чай был забыт, настолько её увлек мой рассказ.
– Ну, можно и так сказать.
– Да… сложно все это принять. Оказывается, обманул меня господин Алан, – подвела итог бабушка. – Может, он не знал о том, что задумал герцог?
– Знал. Он сопровождал нас с отцом. Сам называл контрибуцию приданым. И усмехался при этом. – Я грустно вздохнула.
Господин Алан пользовался всеобщим доверием. И понимать, что он тоже участвовал в этом дурно пахнущем деле, но при этом честно смотрел мне в глаза, было нелегко.
– Он свою вину чувствовал, Стана, – помолчав, заявила бабушка. – Думаю, поэтому был таким хмурым, когда мне рассказывал о тебе. А когда я к нему привязалась, про Ллойда солгал.
– Не знаю, ба. Может и он действительно считает хранителей всеобщим злом. И опасается моего мужа.
Какое-то время мы сидели в тишине. На кухне было тепло и просторно, ярко горел светильник над столом, пахло деревом и немного пахучим мыльным раствором, котором мы недавно перемыли привезенные миски и чашки.
– Хорошо тут… – в тон моим мыслям произнесла бабушка. – Но уже поздно. Пойду-ка я спать, и ты иди. Посуду завтра помоем.
Спорить не стала, но, поднявшись в нашу с Ллойдом комнату, решила заняться медитаций… и сама не заметила, как заснула.
Часть I I. Глава 10. Амулет Ллойда
«М-да, медитировать перед сном, особенно если очень устала, – плохая идея» – резюмировала я на следующее утро, морщась и потирая поясницу. Ночью я проснулась и переползла в кровать под одеяло, но, видно, на сквозняке меня немного продуло.
Первым делом я написала Ллойду письмо, где в подробностях поведала то, что рассказала мне бабушка вчерашним вечером. Не удержалась и дописала несколько слов о том, как я скучаю и жду его домой. Послание положила в переносящую шкатулку. У мужа есть точно такой же артефакт. Как только позволит время, он его проверит.