Невеста по найму

Обухова Оксана Николаевна

– Я почти уверена, что знаю, кто Доброжелатель. Для того чтобы убедиться полностью мне нужна ваша помощь, Иван Иванович.
– Дуся подняла голову и в упор поглядела на смотрящего.
– Не спрашивайте меня ни о чем. Пока не буду уверена полностью, человека вам не отдам.

Воропаев сузил глаза. Евдокия взгляд не отвела, держалась твердо.

– Какая помощь тебе нужна?
– хрипловато произнес смотрящий.

– Прежде всего телефон. Мне нужно дозвониться до Олега и узнать у него мобильный номер Терезы, так как мой телефон Моня отобрал.
– Евдокия перевела взгляд на Шаповалова.
– Я хочу,

чтобы Тереза сегодня, до прихода врачей на работу, ушла из больницы.

– Зачем?
– внимательно прищурился диверсант.

– Все, как и прежде, Николай Васильевич, - дестабилизации обстановки, - маленько соврала Землероева.
– Предлагаю устроить для Доброжелателя психическую атаку. Сегодня утром из больницы исчезнет жена Евгения, я вернусь в дом Муромцевых вот в этом виде, - Евдокия двумя пальцами оттянула на груди остатки блузочки.
– Нервы у людей не из железа, если как следуем надавим на психику, Доброжелатель может дрогнуть и сбежать.

– Мне отдать приказ людям следить за кем-то?
– деловито поинтересовался хитрый Воропаев.

– Спугнете, - усмехнулась Дуся, разумеется просчитав вопрос.
– Психическая атака нужна лишь на тот случай, если я ошиблась. Грех не использовать такой момент, - Евдокия вновь дотронулась до кофточки.
– Пусть думает, будто его розыски находятся в самой активной фазе. Если мы как следуем Доброжелателя не растревожим, он вам не позвонит, Иван Иванович. А тут - может. Может сорваться, не понимая, что вокруг творится.

– Толково, - поглядев на Шаповалова, одобрил Дусин план смотрящий.

– Опасно, - не согласился Николай Васильевич.
– Расскажи Евдокии, что три месяца назад, когда у вас еще все ровно было, у тебя тележник попросил.
– Воропаев покривился, словно вспомнив о каком-то досадном происшествии, и Шаповалов продолжил сам: - Доброжелатель, Дуся, у Ивана ствол с глушителем заказал. А морщится Ваня сейчас оттого, что не сумел взять нашего анонима при передаче посылки. Ствол не был использован при убийстве Ильи, предполагаю, подвернулся случай стащить наградной пистолет Муромца и попробовать подстроить суицид, да собака помешала. Так что, Дуська, - диверсант мрачно поглядел на сыщицу, - где-то... а возможно в доме Муромцевых, плавает рабочий ствол с глушителем. Ты все еще хочешь к ним вернуться?

– Со мной будет Паршин, он вооружен.
– Прекращая этим ответом возможные прения, Евдокия поглядела на смотрящего.
– Иван Иванович, у вас есть хороший медвежатник?

– Да как не быть... Родной человек, можно сказать.

* * *

Охранники на КПП губернаторского поселка предпочитали непыльно заработать и «вкалывали» практически бессменно. Когда из автомобиля, подъехавшего к шлагбауму, вывалилась все та же грязная девица, позевывающие у каптерки охранники были теми самыми, что уже встречали Дусю позавчерашним днем. Диссонанс: на этот раз ободранная Землероева вывалилась из весьма приличного внедорожника - добавил в ситуацию абсурда. Мужики таращились на истерзанную в лоскуты девицу в промокших башмаках и пытались представить, чем та ночами занимается?!

Усталая до смерти Евдокия подошла к мужчинам и буркнула:

– Старшим Муромцевым позвоните.

Позавчера, в приличное дневное время, Евдокия умоляла никому не сообщать о прибытии. Сегодня, явившись

еще более грязной и оборванной, просила разбудить приличную семью звонком по домофону. Мужики переглянулись:

– Может, мы снова это... газетку подстелем и отвезем, а?

– Сначала позвоните. Потом газетку стелить будем.

Дуся безразлично оперлась задом о столбик шлагбаума и, отвернувшись, скрестив на груди руки, дожидалась, пока один из очумевших охранников будит жильцов и сообщает, что прибыла-с позавчерашняя пропажа. Чуть позже, подстелив под пропажу бумажку, тот же охранник живенько довез ее до ворот нужного домовладения.

Евдокия уже начинала привыкать к тому, что каждый раз, планируя и мысленно проигрывая встречи, натыкается на какую-то неожиданность. Все шло наперекосяк: в гостиной Муромцевых оказывался Паршин, «жених» не всплескивал руками, а денежку в них получал... На этот раз все получилось по сценарию. Приехавшую Дусю встречали с вытянутыми лицами: Казимирович в атласном халатике поверх пижамы, его маменька в поролоновых бигуди и длинной ситцевой ночнушке, торчавшей из-под пеньюара, и полностью одетый Паршин. Чуть позже прибежал разбуженный родственниками Евгений Ильич в домашних шлепанцах. Не проснулись только дети и Елена Викторовна, которую продолжали держать на транквилизаторах. (Но на присутствие последних Евдокия, впрочем, и не особенно рассчитывала.)

– Ты где была?!
– озвучил общий вопрос ненаглядный московский шеф.

Грязная как прах сыщица сурово буркнула:

– Работала. Всем доброе утро. Я спать. Пойдем, Олег, у меня на сон три часа. Дел - завались.

Дуся прошла вдоль строя Муромцев, по пути цапнула Олега за руку...

– Евдокия!
– выкрикнул ей в спину таможенник.
– Ты ничего не хочешь нам сказать?!

– Рано, - не останавливаясь и не поворачиваясь, ответила девушка.
– Пока - рано.

Дуся тяжело поднялась по лестнице, прошла в гостевую спальню и на пороге ванной комнаты бросила патрону:

– Тумбочку к двери придвинь, по дому пистолет с глушителем гуляет.

Закрыться в ванной Евдокия не успела. Паршин ворвался следом и, озверело глядя на напарницу, зашипел:

– Что за спектакль ты тут устроила?! Что происходит, Землероева?!

– Олег. Мне «мяу» сказать трудно. Дай помыться.

Слабо пихаясь в грудь начальника, не поднимая на него глаз, Евдокия выставила шефа из ванной.

Уснула девушка в объятиях Олега. Как только Дуся вышла из душа и легла на кровать, Паршин схватил ее и так стиснул, целуя в макушку, что Евдокии стало стыдно: дура она бессердечная, Олег переживал, извелся, почернел, как эфиоп, от беспокойства... Поднять лицо, поцеловать?

Мечты остались только в мыслях. Поцеловаться не хватило сил.

– В полдень мне надо быть в городе, - пряча глаза от начальника и торопливо глотая самолично сваренный кофе, говорила Землероева. Встречаться взглядом с Олегом, которого она, едва проснувшись, попросила не задавать вопросов, было невыносимо! Паршин укорял осунувшимся лицом.
– Тебе не о чем беспокоиться. Меня будут охранять и прикрывать. Хорошо будут, Олежка, на совесть.

– Исчезновение Терезы из больницы опять твоя работа?