Невеста по найму

Обухова Оксана Николаевна

А шмотки? Что не панамка - то бренд. Что не костюм - от лучшего портного.

Такие траты невозможно объяснить сдаваемыми квартирами и житьем на всем готовом! Такие бренды сойдут как дешевые подделки только для простоватой провинции, а Землероева в последние годы по ТАКИМ салонам шлялась, таких комментариев от шаловливых женушек с наморщенными носами наслушалась!.. Как только по дороге на воропаевскую заимку Дуся превратила голову в метроном, почувствовала себя тикающим механизмом, подсознание вытащило из расслабленного мозга логическую цепь: часы, тик-так копеечки, бац! Модест Казимирович. Дальше Дусе

потребовалось лишь приставить к носу хвост: просчитать вероятную отдачу от квартир, прикинуть цену одежонки и часов, понять, что это - НЕРЕАЛЬНО! Доброжелатель заигрался в безнаказанность и осторожность потерял.

...Держа пистолет в уверенной руке, Казимирович нагнулся над Копушей, пригляделся к его татуированной кисти и брезгливо буркнул:

– Воры?
– распрямившись, посмотрел на Дусю: - Воропай урок направил?

– Да, - Землероева не собиралась притворяться Зоей Космодемьянской.

– Шаповалов жив?

– Да.

– Вот паскуды! Уроды.
– Задирая вверх подщипанные брови, Казимирович сделал лицо недоуменным.
– Ну как с такими жить, а? Предупреждал ведь, что Коля опасный черт, его так запросто не уработаешь! А они его что, - обратился к сыщице убийца, - пытались нахрапом взять?

– Типа того.
– Евдокия удивлялась, куда исчезли благовоспитанные манеры изнеженного театрала-бонвивана? Перед ней стоял опасный напряженный хищник с оскалом загнанного волка.

– Ур-р-роды. Твари безмозглые, - продолжая ругаться, критик подошел к окну и осторожно выглянул на улицу.
– Вишневая «Лада» с вами приехала?

– Да. Там бойцы.

Модест Казимирович витиевато выругался.

– А почему ты на задвижку с обратной стороны не заперся?

– А смысл?
– не поворачиваясь, разглядывая улицу, спросил критик.
– Если заперто изнутри, значит, я - дома. А так...
– Модест развернулся к обмирающей Дусе, поглядел на нее, как будто примериваясь, откуда откусить удобнее, - появляются варианты. И фактор неожиданности.
– И пробормотал под нос: - Жаль, что «пятерка» с вами. А то б...

Что было бы «а то б...», Дуся поняла мгновенно. С врагами лучше разбираться по одному. Отличный стрелок, набивший руку на полигоне спортинг-клуба, положил бы вначале сыщицу, потом паренька в подъезде, через ветровое стекло пристрелил шофера и был таков.

Модест прошел от окна к креслу, движением руки с зажатым пистолетом позволил сесть и Дусе. На мгновение застыл, разглядывая шелковый ковер ручной работы под ногами.

– Воропаев и Шаповалов - вместе?
– не поднимая головы спросил - опять-таки, черт подери!
– заложницу.

– Да.
– Евдокия сидела на краешке дивана ни жива, ни мертва, боялась скончаться ненасильственно от пошлого инфаркта, позорного для славной сыщицы.

– Ну?
– выпрямляясь и откидываясь на спинку, спросил Модест.
– И кого мы выберем - ментов или урок? Шаповалова или смотрящего? С ментами не договориться, гопники уложат наповал при первой же возможности...
– Задумчиво раздувая щеки, Казимирович вслух перебирал варианты.
– У тебя телефоны обоих союзничков имеются?

– У них один телефон на двоих, Модест.
– Дуся в нескольких словах поведала о договоре смотрящего и Шаповалова.

Казимирович, прослушав, поднял брови и округлил

глаза:

– Что делается, а? Куда катится мир?! Ветеран разведки договорился с рецидивистом...

– Критик подался в убийцы, - в тон воткнула дрожащая Евдокия.

Рука душегуба качнула пистолетом.

– Захлопни ротик, киска, - мрачно предложил переквалифицировавшийся театрал.
– Кому звонить будем, чтоб твою пушистую шкурку спасать, а? Шаповалов за тебя и сам приедет... Но воры за это время квартиру приступом возьмут. Или?..
– Казимирович прищурился на Евдокию, продолжая рассуждать вслух.
– Будем торговаться с Иван Иванычем?.. Да?.. Но как? Если Шаповалов узнает, о чем торгуемся, Иван его уже не выпустит. Ему легче трупов штабелями наложить, чем авторитет потерять...

Перспектива пополнить гору трупов подстегнула мыслительные процессы сыщицы.

– Я знаю, как незаметно позвонить смотрящему!
– выкрикнула Дуся.
– Надо обшарить карманы Копуши и Петра, найти телефоны со списком абонентов! Я знакома с людьми, которые находятся рядом с Воропаевым, нужно разговаривать через его приближенных!

– Боже, киска, да у тебя талант!
– картинно изумился Модест.
– Тебе об этом говорили?

Дуся представила, как примерно то же самое критик говорил молоденьким актрисам, и невразумительно мотнула головой.

– Действуй, дорогуша.

– Что?
– Дуся приложила ладони к груди и поглядела на мертвых мужчин.
– Я?!

– Нет. Я, блин, пойду в крови пачкаться.

...Обмирая от ужаса, Евдокия обшаривала карманы. Запах крови вызывал рвотные позывы, голова мутилась. Вид душегуба, вольно восседающего в кресле со снабженным глушителем пистолетом, отнюдь не ободрял. К счастью, найти телефон, в котором есть номера кого-то из родственников Воропаева, она рассчитывала у Копуши, получившего пулю в голову, а не в грудь. Но телефон нашелся не сразу, он был положен в один из многочисленных карманов жилетки шнифера.

Дуся вызвала на дисплей последний номер вызова, на который звонили. Высветившееся прозвище ни о чем не говорило. Поработав с телефоном, Евдокия таки выцепила довольно редкое имя «Савелий». Если смотрящий не преувеличил, называя Копушу «родным человеком», то это все что нужно. Дуся протянула трубку Казимировичу...

Пока сыщица минут десять ковырялась в долгой памяти мобильника, лицо Модеста поменяло выражение: теперь перед девушкой восседал грустный человек с чуть насмешливой улыбкой. От телефона критик отказался:

– Я буду говорить только с Воропаевым.

– Но не при мне же?!
– воскликнула Дуся, слышавшая о том, что Воропаев лучше трупов наваляет, чем позволит открыться некой тайне. Семинарист-Митрохин не даром говорил, что у Доброжелателя есть на смотрящего такая информация, что тот по струнке ходит!

– При тебе, душа моя, при тебе, - без угрозы, все с той же странной печалью произнес Модест.
– Ты мой сюрприз для Воропаева. Мой козырь.
– И поднимая левую руку раскрытой ладонью к Дусе, прервал вопрос, начавшийся с воющего «но».
– Звони. Требуй Воропая. У нас еще будет время для вопросов. А пока учти: если скажешь хоть одно лишнее слово, я прострелю тебе правый локоть. Для моих целей мне нужны от тебя только голова, язык и ноги. Ты поняла?