Невеста поневоле, или Чужой трофей
Шрифт:
Леди Бисли незамедлительно подошла ко мне и, спешно скрутив мои волосы в тугой узел на затылке, покрыла голову нелепым угольно-черным чепцом.
— Так-то лучше! — кивнула она, окинув удовлетворенным взором мой новый наряд. — Ее светлость не любит, когда кто-то пытается затмить ее. Впрочем, — скривив тонкие губы, добавила девушка, — на вашей стороне, мисс Донахон, разве только молодость. Иным вас природа к несчастью обделила.
Люсиль подавила тихий смешок.
— Идемте, мисс. Герцогиня Сарская изъявила желание познакомиться с новой гувернанткой леди Бетти. Сочтите это за честь, — добавила леди Бисли, метнув в меня взгляд, полный презрения.
В покоях герцогини Сарской витал липкий тошнотворный запах болезни. Я почувствовала его сразу, как только переступила порог. В полутьме он пропитал все предметы убранства, осел на мебели, на тяжелых гобеленах и дорогих коврах, чернеющих на мраморном полу небрежными кляксами.
Люсиль осталась за дверью. Леди Бисли же плавно подплыла к кровати, заглянула за бархатный балдахин. В душной, мрачной комнате, темно-фиолетовые ткани отливали угольно-черным. Этот цвет давил, пророчил потерю, обрекал на скорую утрату. Казалось, здесь заблаговременно объявили траур.
Шепот у кровати смолк. Леди Бисли жестом потребовала меня подойти. Откровенно говоря, мне этого хотелось меньше всего. Общение с угасающими людьми — прямая обязанность послушницы Девы Справедливости. Тем не менее, за пять лет я так и не смогла привыкнуть к тусклому, болезненному свечению затухающих сердец.
— Ее светлость изволила говорить с вами, мисс Донахон, — приглушенным голосом произнесла компаньонка. — Не дайте ей переутомиться во время беседы, — напутствовала леди Бисли, отступая к выходу. Там она и замерла безмолвной статуей, взор которой прожигал мои лопатки, сокрытые под плотной грубой тканью платья.
Дрожащими пальцами я слегка отодвинула полог. Г олова закружилась от запаха лекарственных трав и болезни, смешавшихся в тошнотворный коктейль. Под увесистым одеялом лежала бледная, невзрачная женская фигура. Голова ее, в обрамлении спутанных рыжих кудрей, покоилась на подушках. Веки были опущены, сухие губы подрагивали при каждом вдохе. Длинные тонкие пальцы, выдающие в ней даму благородных кровей, стискивали складки на одеяле, впиваясь в дорогую ткань посиневшими ногтями.
Я замерла в нерешительности. Одно дело приободрять больного пекаря с улиц Третьего кольца, и совсем иное иметь дело с супругой герцога Сарского. Каждое слово, сорвавшееся с губ во дворце, весит вдвое больше, чем брошенное на улице.
— Сядь, — тихий хриплый голос заставил меня вздрогнуть. Герцогиня бодрствовала, но век не поднимала. Редкие рыжие ресницы подрагивали, словно крылья бабочки, летящей на свет.
Бросив обеспокоенный взгляд на леди Бисли, я приблизилась к кровати герцогини вплотную. Тяжелый балдахин опустился, отрезав мне все пути к отступлению. Впрочем, видимой угрозы от ее светлости не исходило. Но, несмотря на слабость и болезненное состояние, она не утратила былое могущество и силу духа. Я это чувствовала. В ней все еще был непоколебимый стальной стержень, который тяжело больным даровал исцеление. Но, увы, чудес в Мионе не бывает. Не каждому дано выздоровление...
— Я больна, — констатировала очевидное ее светлость. — Тяжело больна, — добавила женщина, сильнее стискивая одеяло. Кажется, каждое слово давалось ей с огромным трудом. — Мои дни сочтены.
— Не стоит хоронить зерно надежды, ваша светлость, — тихо ответила я. — Вы молоды. Ваш организм еще в силах бороться с болезнью...
— Замолчи! — Герцогиня распахнула глаза. Они вовсе не были подернуты предсмертной пеленой. Ясный взор ее зеленых очей выдавал в ней особу здравомыслящую. Взгляд женщины скользнул мне за спину, словно силился что -то рассмотреть за балдахином. Пальцы ее светлости внезапно переместились на мое запястье. С силой стиснули его. Руки с виду слабые и болезненные оказались довольно проворными и крепкими. — Я позвала тебя сюда не как служительницу жалкой обители, а как девушку, что окажет мне услугу. Как... — прошипела она и зашлась в приступе кашля. Столь сильном, что леди Бисли незамедлительно поспешила к нам.
— Я ведь предупреждала вас, мисс Донахон, — с укором посмотрела она на меня, отгибая край балдахина. — Ее светлость нуждается в покое.
— Я не мешок с луковой шелухой, Антония! — крикнула герцогиня, силясь побороть кашель. — Вы слишком рано списали меня со счетов!
Пальцы женщины разжались и меня тут же вытолкнули за балдахин. Я едва устояла на ногах.
— Люсиль! Люсиль! — закричала леди Бисли. — У ее светлости приступ! Нам нужен мистер Нельсон!
Миловидная белокурая головка заглянула в покои герцогини и тут же спешно скрылась в коридоре. Вероятно, отправилась на поиски мистера Нельсона. Я же стояла в центре комнаты и молча наблюдала за происходящим. Растерянность приковала мои пятки к пушистому черному ковру. Столь сильно, что не оторвать.
— Мисс, вам здесь не место! — леди Бисли обратилась ко мне, в спешке указав на дверь.
Я попятилась к двери. На пороге едва не столкнулась с взволнованной Люсиль, которая вернулась не одна, а в сопровождении молодого мужчины со светлыми волосами и пышными бакенбардами. Оба поспешили к постели герцогини, не обратив на меня никакого внимания.
Почувствовав себя здесь лишней, я покорно вышла в коридор дворца, под аккомпанемент криков ее светлости.
— Я не буду пить эту дрянь, Антония! Они меня травят! Ты же знаешь! Ты же это знаешь!
— надрывно кричала герцогиня до тех пор, пока вновь не зашлась в приступе кашля.
Айзек
— Значит, девчонка разговаривала с герцогиней, — задумчиво произнес я, постукивая пальцами по лакированной столешнице.
— Да, ваша милость. — Люсиль кланяется, намеренно демонстрируя мне глубокое декольте. — Антония сказала, что они о чем-то шептались за балдахином, а после у герцогини начался очередной приступ, — говорит она, усаживаясь на край моего стола.
— Ты сделала то, что было велено? — спрашиваю Люсиль. Ее нелепый флирт отчего -то злит. Раздражает. Невыносимо смотреть, как она перебирает шнуровку корсета, накручивает тугую ленту на указательный палец. — Прекрати! — рычу, не в силах больше терпеть.
Вздрагивает. Смотрит смело, но руку, тем не менее, покорно одергивает.
— Да, — сухо отвечает Люсиль на мой вопрос.
— Если и дальше будешь цедить по одному слову, придушу прямо здесь! — Готов испепелить ее. Девчонка кокетничает, но мне сейчас не до игр!
— Если бы я нашла хоть что-то, то непременно бы вам сообщила, ваша милость, — нарочито важным тоном отвечает Люсиль, соскальзывая на пол. Нарочно сминает юбку, обнажая стройные загорелые щиколотки. Святые Девы! Чего я там не видел?!