Невеста поневоле, или Чужой трофей
Шрифт:
— Для вас, мисс, хоть дюжина! — заявил мужчина, сунув руку в сумку. Через пару секунд он извлек оттуда стопку пустых конвертов и протянул мне.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Достаточно будет и одного.
Убрав письмо в конверт, я, за неимением сургуча, провела кончиком языка по оборотной стороне и запечатала сие послание.
Мистер Скотт скривился. Левый глаз старшего советника задергался.
— Боюсь спросить, чем вы, мисс Донахон, его подпишите? — его взгляд, полный презрения и брезгливости замер на мне. Если мистер Скотт хотел поставить меня в неловкое положение, то напрасно.
Я подняла вторую руку, демонстрируя прихваченную из своих покоев миниатюрную чернильницу и перо.
Старший советник закатил глаза и покачал головой.
— Находчивая мисс! — Мистер Мортон подмигнул Эльберту, но тот лишь выше вздернул подбородок и отвел взор в сторону.
— Вот! — Я протянула письмо посыльному, на котором аккуратно вывела адрес булочной мистера Фокса. — Буду признательна, если письмо дойдет до адресата.
— Обижаете, мисс!
Посыльный учтиво поклонился и скрылся за дверью, а на меня тут же обрушился тяжелый разгневанный взор старого советника.
[8] Армет — закрытый рыцарский шлем XV-XVI вв. (прим. автора).
Глава 9
Софи
— Возмутительно! Недопустимо, мисс Донахон! Вы неблагоразумны! — Мистер Скотт мерил шагами покои юной леди, сыпя в мой адрес нелестными эпитетами. — Вы неуправляемы и своевольны!
— Я всего лишь отправила письмо! — возразила я. — В этом нет ничего дурного!
— Ошибаетесь, мисс! — Старший советник замер напротив меня. Его тонкие губы подрагивали, из глаз едва ли не сыпались искры. — Вы подвергли опасности жизнь леди Бетти и свою в частности. Впрочем, последнее меня волнует меньше всего, — сухо заметил он.
Девочка сидела по правую руку от меня с непроницаемым личиком. Бледное, с застывшими эмоциями, оно напоминало лицо дорогой фарфоровой куклы, которой у меня в детстве никогда не было. Я могла любоваться подобными игрушками, только сквозь стекло витрины, запотевшее от моего частого дыхания. Так я и стояла часами, глядя на вожделенную забаву, зная, что никогда и пальцем не смогу ее коснуться. Стояла до тех пор, пока миссис Кэмпбелл не прогоняла меня мокрой тряпкой, которой после начищала до блеска прозрачную витрину, стирая с нее отпечатки маленьких девичьих пальчиков...
— Вы меня слушаете, мисс Донахон? — с раздражением спросил Эльберт, подавшись чуть вперед. Холодные пальчики леди Бетти невольно обхватили мою ладонь.
— Прекратите! — Нервы, натянутые словно струны, лопнули. — Вы пугаете ребенка, мистер Скотт! — воскликнула я. — В моих действиях не было ничего предосудительного.
Старший советник выпрямился, сомкнул руки за спиной.
— Во-первых, мисс, вы оставили леди Бетти одну в холле, а это не допустимо! Во -вторых,
— мистер Скотт говорил медленно, не сводя с меня пристального взора, — вы осмелились распахнуть портьеры!
Да что же происходит в этом дворце? Отчего ребенка держат, словно в темнице, не давая нежиться под лучами теплого полуденного солнца и вдыхать в саду ароматы душистых цветов?
— Я оставила леди Бетти с вами! — Я вновь посмела возразить. — А это, — я поднялась с обитого зеленым бархатом диванчика и направилась к окну, — всего лишь шторы!
Для пущей убедительности я обхватила руками портьеры и закрыла их, а после снова распахнула.
— Видите, мистер Скотт? — Я повторила это незамысловатое действие еще дважды, а после обернулась к старшему советнику. — Ничего страшного не происходит! Не зачем...
Крак!
За спиной раздался звук удара. Леди Бетти тихонько вскрикнула и зажала рот ладошкой, глядя испуганным взором сквозь меня.
Что-то затрещало. Громко. Зловеще. Будто угрожая. Предостерегая.
Я обернулась, повернувшись на пятках.
По стеклу, с обратной стороны, медленно сползало бездыханное тело черной птицы с изогнутым клювом, оставляя алые разводы. От места удара во все стороны расползалась сетка глубоких трещин, которые множились, превращая окно в стеклянную мозаику, насквозь пронизанную кроваво-красной паутиной.
— Дурной знак! Эта птица — вестница Черного Мора[9]! Накликали вы на нас беду, мисс Донахон! — выкрикнул мистер Скотт, спешно зашторивая окна. — Нужно распорядиться о замене стекла, — чуть тише добавил он, торопясь как можно скорее покинуть покои юной леди. Неужели и правда считает, что это убережет его от надвигающейся опасности? Эта птица избирательна, ведь Черный Мор никогда не простит ей ошибки. Ни-ко-гда.
В комнате вновь повис полумрак. Густые тени в углах будто ожили, протянули свои крючковатые пальцы, силясь ухватить ими за подол моей скромной юбки. Они смеялись, играючи перешептывались, насмехались надо мной.
Я стиснула пальцами стальной лик Девы Справедливости, что покачивался на моей шее. Холодный металл немного отрезвил, он усмирил страхи, поселившиеся у меня в душе.
Подойдя к малышке, я опустилась на колени. Теперь я без труда могла заглянуть в ее голубые глаза, в которых плескался целый океан тревог и опасений. Подрагивающими пальцами я обхватила ладошки девочки. Холодные, словно лед. В них едва ли теплилась жизнь.
Леди Бетти вздохнула и покачала головой, словно знала гораздо больше, чем положено ребенку ее лет.
— Птица не ошиблась, мисс Софи, — уверенным голосом произнесла девочка. — Она прилетела по адресу.
Остаток дня я провела в размышлениях. Я следовала за девочкой молчаливой тенью, не спуская с нее взора ни на секунду. Сопровождала леди на завтрак, занятия по этикету и политическому устройству Миона, в котором она едва ли что -то смыслила. После был обед, дневной сон и урок танцев, который вскоре сменился оттачиванием навыков горлового пения. Ума не приложу, зачем это нужно малышке?! Далее полдник и урок каллиграфии.