Невеста посреди зимы
Шрифт:
— Нет, — снова возразил Каэль.
— Нет? — Аня рассмеялась. — Даже Завоеватель не может отрицать правду и упрощать ее.
Он выхватил меч быстрее любого искусного фехтовальщика. Затаив дыхание, Аня озиралась в поисках угрозы, но Каэль лишь рассек воздух сверкающим стальным лезвием.
— Как и меч, мир не сбалансирован. Все просто. Грязная магия создает равновесие, искусственно придавая миру точку опоры, и заклинания — рычаги, определяющие баланс, — Каэль осторожно положил меч на луку седла лезвием от Ани. Он слегка надавил
— Именно, — подтвердила Аня. — Так и есть.
— Грязное волшебство не создает, — покачал головой Каэль. — Оно перемещает с места на место. По твоим словам, оно добавляет человеку здоровья, украденное у кого-то другого. Если бы равновесие было истинным, здоровее становились бы обе стороны, а не одна за счет другой, — он наклонил рукоять еще сильнее. — Ты сама сказала, что заклинание, окрашивающее губы, должно было что-то обесцветить.
— Да, — хотя теперь Аня не была так уверена.
— Нет, волшебство украло цвет твоих волос и окрасило губы твоей матери, — Каэль еще сильнее наклонил рукоять. — Грязное волшебство не ищет баланс. Оно лишь ищет, откуда забрать, и искажает мир снова и снова, пока…
Меч соскользнул с седла, но Каэль быстро наклонился и, поймав его за лезвие, вложил в ножны. Урок был окончен, однако Аня всегда схватывала на лету.
— Пока не наступит Расплата, — тихо закончила она.
Каэль подтвердил ее правоту резким кивком. Аня покачала головой, уже не отрицая, но еще не веря.
— Я выросла среди волшебства и изучала его, — как и все в Ивермере вне зависимости от их талантов. — Никто никогда не видел его таким.
— С чего бы? — Каэль вновь пожал широкими плечами. — Вам выгодно считать иначе.
— И какая же здесь выгода? — Аня ее не видела.
— Волшебство — инструмент, использование которого дорого стоит. Но вы защищаете себя вычислениями и не платите по счетам. За вас платят те, кто не владеет грязной магией.
— Ты говоришь так, словно заклинателей не заботит, что их волшебство влияет на других людей.
— Как живется в Ивермере тем, кто не владеет магией? — хохотнул Каэль.
— Не очень хорошо, — на нее нахлынули постыдные воспоминания, и она не смогла посмотреть ему в глаза.
— Шахты научили меня, во что ставят жизнь те, кто считает себя выше других. Невелика цена.
Он не соврал. У Ани заныло сердце, и сдавило горло. Ища в себе силы заговорить, она некоторое время наблюдала, как под копытами коня вилась дорога.
— Если так, каждый человек может владеть магией. Любовь и ненависть, доброта и… — Аня замолкла, признав свою неправоту. Вместе с тем на нее нахлынуло странное приятное головокружение, которое никак не утихало.
Каэль лишь подтвердил ее догадки.
— Все итак владеют, — грубовато сказал он, прожигая Аню взглядом.
На ее глаза навернулись слезы. Она быстро посмотрела в сторону,
— Чистое волшебство не крадет, — прервал Каэль повисшую тишину. — Оно созидает и привносит в мир то, чего раньше там не было. Доброта не порождает жестокость. Она порождает надежду и успокоение.
Аня не думала, что можно удивиться сильнее. Но Каэль поразил ее. Она уставилась на него, и когда он вдруг улыбнулся, восторг вырвался из ее души смехом.
— Именно, — подтвердил Каэль.
— Любовь не порождает ненависти. Ненависть, в свою очередь, порождает лишь то, что ей подобно. Боль, страх.
— Которые порождают то же самое, — согласился он.
Замолкнув, Аня вдумчиво кивнула.
— В таком случае, нужно быть осторожнее с этой магией и использовать ее осмотрительно.
— Точно. Мир полон ненависти и страха.
— Наверное, потому что мы слишком осторожны с любовью и добротой, — вслух размышляла Аня. — Люди боятся, что им не ответят в равной мере. Может, боятся быть единственными, кто дает. Или боятся отказа. Навязывать чувства тем, кому они не нужны, так же жестоко, как прикасаться к кому-то против воли.
— Да, — согласился Каэль с коротким смешком.
— Для любви нужна огромная смелость, — закусив губу, Аня всмотрелась в его лицо. — Но доброта не нуждается в храбрости, поэтому должна быть самой легкой. И все же я вижу ее не так часто, как можно подумать. Наверное, я сама тоже не так добра, как стоило бы.
— Ты отправилась в долгое странствие без какой-либо личной выгоды, — грубовато начал Каэль, — чтобы убить паука в спальне своей матери. Что это, если не доброта?
— Ты очень добр ко мне, — рассмеялась Аня.
— Как же это легко, — снова усмехнулся Каэль, поддразнивая ее.
Да. Но не все его поступки были легкими.
— Ты отправился со мной, — указала Аня. — Это ли не доброта?
— Я мог послать с тобой солдат и приказать им убить паука, — все его веселье исчезло без следа. — Я поехал не ради тебя или твоей матери, только ради собственной выгоды.
— И какая тебе в этом выгода? — озадачилась Аня.
Мрачное молчание Каэля было ей ответом.
5. Каэль Ненасытный
Вейл
Непрекращающийся голод.
Вот что получил Каэль от этой поездки. Еще два раза погладив член, он разрядился и пошел в комнату. Удаляясь на ночь, Аня больше не запирала замки. Она оставляла дверь открытой и ждала Каэля.
Нет. Не его она ждала. Он не мог позволить себе ошибочно истолковать ее действия и приписать им желанный смысл.
Аня оставляла дверь открытой не потому, что ждала. Просто у нее не было выбора, кроме как впустить его и потесниться в постели.