Невеста принца

Александер Виктория

Во время их изнурительного путешествия девушка держалась на удивление стойко. Она не закатила скандала, обнаружив его утром в своей постели. Она была явно неглупа и обладала чувством юмора. Ее доброта к дяде свидетельствовала о великодушном характере. Все это не вязалось с образом мелочной, капризной, расчетливой девицы, который он вначале нарисовал в уме.

Возможно, Рэндалл ошибся, и судьба свела его с девушкой, с которой он мог провести вместе всю жизнь.

– А теперь, – вывел его из задумчивости заинтересованный голос Джоселин, – расскажите мне

о тех днях, когда Рэнд был секретным агентом.

В этот миг Рэнд не задумываясь променял бы ее любознательность на самую пошлую меркантильность.

– Я не думаю… – начал было он, но Найджел перебил племянника:

– Чепуха, мой мальчик. Между мужем и женой не должно быть секретов. Пусть у меня нет опыта супружеской жизни, но кое-что я все же в ней смыслю. Секреты расстраивают брак быстрее, чем измены. – Старик замолчал, и на лицо его набежала тень, словно он вспомнил что-то из своего далекого прошлого – возможно, некую покрытую пылью времени тайну. Но его лицо тут же прояснилось, и он снова обратился к Джоселин: – Так мы говорили о всяких, секретных делах.

Она нетерпеливо подалась вперед.

– Да?

Рэнд затаил дыхание. Найджел покачал головой.

– Извините, дитя мое, но об этом мне ничего не известно. Думаю даже – не пустые ли все это сплетни?

Рэнд не ожидал от дядюшки такой вопиющей лжи. Лорд Уортингтон вел затворническую жизнь, но Рэнд знал, что он поддерживает отношения со всеми своими высокопоставленными друзьями. Во время войны старик внимательно следил через них за деятельностью племянника.

– Ну что же. – Джоселин откинулась на стуле с разочарованным вздохом. – Это не так уж важно. Мне просто… – Она лукаво улыбнулась Рэнду. – Было любопытно.

– Прошлое принадлежит прошлому. – Найджел с решительным кивком хлопнул ладонью по столу. – Оно ушло, с ним покончено раз и навсегда. Никому еще не приносило пользы копание в прошлом. Кроме меня, конечно. А теперь. – Найджел взялся за свою палку и поднялся на ноги. – Меня ждет работа.

– Дядя пишет мемуары, – пояснил Рэнд.

Найджел вскинул брови.

– Там у меня видимо-невидимо длинных женских ножек, – улыбнулся он. – Признаюсь вам, что скучаю по ним. В свое время я со многими аппетитными ножками имел счастье быть знакомым.

Джоселин расширила глаза.

– Звучит интригующе.

– Я жду не дождусь, когда смогу прочитать твои воспоминания, – улыбнулся Рэнд.

– Только после моей смерти, мой мальчик. А может быть, завтра. Я еще не решил. Загляни попозже ко мне в библиотеку проверить, как продвигается дело. – Найджел повернулся к Джоселин. – Славно снова видеть в замке длинные стройные ножки. Жизнь без них стоит на месте.

– Вам нужна помощь, дядя? – Рэнд тоже встал.

– Твоя – нет. – Найджел сделал знак ожидавшей у двери горничной. – Мне поможет Рози. – Он понизил голос. – Сейчас у меня не так много радостей, и опереться на руку юного очаровательного существа – это лучшее, на что я могу рассчитывать в мои годы. – Он взглянул па приближавшуюся к ним полную женщину средних лет. – Она, конечно,

не так уж юна и очаровательна, но и глаза мои уже не те, что прежде. – Старик снова захихикал, и Рэнд присоединился к нему.

Рози возвела глаза к потолку, подошла, грубовато обхватила старика за талию, а тот одной рукой оперся на палку, другую положил на плечо женщины, встретился взглядом с Рэндом и подмигнул.

– Идемте, милорд. – Рози увлекла хозяина к двери. – Имейте в виду, больше я не потерплю ваших штучек.

– Штучек? Не пойму, о чем ты, милая.

Пара вышла через каменную арку, и из коридора донеслись их голоса:

– Я не позволю вам больше тыкать в меня палкой.

– Это была вовсе не палка! – До них долетел дребезжащий смех Найджела.

Рэнд поймал изумленный взгляд Джоселин, и оба рассмеялись.

– Он и правда, – улыбнулась она мужу, – очень… откровенный человек.

– До крайности. – Рэнд снова уселся за стол, покачивая головой. – Думаю, вы ему понравились, и даже очень.

– Вся целиком или только ноги?

– Вся целиком, тем более что ноги ваши он не видел.

– Вы сказали, что они восхитительны.

– Так и есть. – И добавил мысленно: «Так же, как и ты сама». – Надеюсь, дядя не слишком шокировал вас?

– Ничуть. – Девушка облокотилась на стол и положила подбородок на кулачки. – А вас?

– Нет, – улыбнулся Рэнд. – То есть не чрезмерно.

– А он очень мудрый человек, правда?

– Ему далеко за семьдесят, – задумчиво произнес Рэнд. – Он многое повидал на своем веку и, конечно, многое узнал.

– О женской натуре, – с улыбкой подсказала Джоселин.

– Помимо многого другого.

Она рассеянно провела пальчиком по узору на скатерти.

– Мне понравилось, как он сказал, что прошлое принадлежит прошлому.

– Я тоже так считаю. – Рэнд некоторое время испытующе смотрел на нее. – Вы отнеслись к нему очень по-доброму…

– Неужели вас это удивило? – Джоселин вскинула глаза.

– Ну… ведь он стар и временами несет такую ахинею…

– Я вовсе не нахожу, что он несет ахинею. Мне как раз показалось, что он мыслит очень трезво.

– Я о том, что он говорит, чего не следует и…

– Он прямо говорит то, что думает. Меня это восхищает. – Джоселин заговорила медленно, взвешивая слова: – А вот вы, как видно, в этом на него совсем не похожи.

– Простите! – Рэнд возмущенно уставился на нее. – Я всегда говорю именно то, что думаю.

– Неужели? – Девушка встала.

– Конечно. – Он тоже поднялся. – Не будьте смешной.

– Добавьте это к списку моих прегрешений. – Она сощурилась, и у Рэнда неприятно засосало под ложечкой. Он, очевидно, чем-то прогневал Джоселин, но убей его Бог, не понимал чем. – Вы удивлены, что я проявила к вашему дяде доброту, хотя ничего от этого не выгадала? Потому, что я чересчур меркантильна, чтобы наслаждаться обществом милого старика без надежды на какое-либо вознаграждение?

– Я вовсе не имел в виду ничего подобного. – Хотя были мгновения, когда у него мелькала эта мысль…