Невеста принца
Шрифт:
Федра взяла Анни под руку и подтолкнула ее на узкую боковую улочку.
— Не зевай! — прошептала она. — Если мы обхитрили одного дурачка, это еще ничего не значит. Стоит Чандлеру или Фелиции увидеть нас в окно, и пиши пропало, подружка. Кстати, поверь мне, лучше уж нам быть схваченными мятежниками, чем Рафаэлю узнать о нашем побеге!
Анни осторожно поглядела через плечо на узкие окна дворца, за которыми жили слуги. Ей не меньше Федры хотелось побродить не узнанной по улицам города, но Рафаэля Сент-Джеймса она совсем, ни капельки не боялась. Ей даже хотелось опять поспорить с ним, лишь бы еще раз увидеть его, прикоснуться к нему, узнать, что он жив и здоров.
Как бы то ни было, при мысли о комнате на последнем этаже, в которой женщины изо всех сил берегли свои скудные пожитки, ей становилось совестно. У Анни никогда ни в чем не было недостатка, но ее с самого раннего детства научили с уважением и сочувствием относиться к тем людям, которым повезло меньше.
Правда, Федра сказала, что они вернут и платья и шарфы, да еще заплатят бедным женщинам, так что те не останутся внакладе.
Дай-то Бог.
Стараясь выбирать боковые безлюдные улочки и избегать улиц с модными магазинами, по которым не ходят служанки, девушки в конце концов вышли на рыночную площадь.
Анни тотчас встрепенулась, и сердце у нее радостно замерло, едва она услыхала шум толпы, ощутила вкусные запахи, увидела яркое разноцветье тканей. Она улыбнулась, вспомнив рассказ матери о таком же базаре в королевстве Риц, который назывался сук, и о том, что с ней там случилось.
Федра толкнула ее в бок.
— Опусти глаза, — шепнула она. — Служанки так себя не держат.
Анни неохотно повиновалась, однако не перестала шнырять глазами во все стороны. Проходя между лавками, она восхищалась всем подряд — от привозных заморских фруктов до ярких лент. На одном из прилавков она углядела прелестную куколку с лицом китаянки, в розовом платье и такой же шляпке и, несмотря на шипение Федры, купила ее. Торговец был счастлив получить несколько монет и ничего не заподозрил. Но все же, чтобы задобрить Федру, Анни сунула куколку в корзину и прикрыла ее салфеткой.
Федра тоже купила полдюжины больших солнечных апельсинов, но и не подумала их прятать. В конце концов служанки всякую еду покупают для своих хозяев.
Недалеко от рыночной площади была другая площадь с модными дорогими магазинами. Федра и Анни липли к каждой витрине, восторгаясь платьями, шляпками, ботинками, зонтиками, книжками и картинами. Несмотря на смутное время в Бавии, торговцы как будто неплохо устраивали свои дела.
Две искательницы приключений уже повернули обратно во дворец и шли мимо рынка, когда их внимание привлек юноша, вскарабкавшийся на ящик перед фонтаном. Он с жаром что-то внушал горстке слушателей. Потом стал кричать о преступлениях правителей против народа. У Анни от его слов сжалось сердце.
Ему хотелось не только лишить Рафаэля власти, но и повесить его. Устроить публичную казнь.
Забыв о том, что надо изображать служанку, Анни направилась к нему, чтобы переубедить его и всех остальных насчет истинного характера принца, но Федра схватила ее за руку и потащила прочь. Анни не успела не то что вырваться, даже ойкнуть, как послышался стук копыт о камни мостовой и всадники заполонили площадь.
Это были солдаты под командованием красивого офицера со светлыми волосами и пронзительными карими глазами. Даже в мгновенно возникшей неразберихе Анни обратила внимание на то, что его лицо почему-то кажется ей знакомым, а ведь она никогда раньше не видела ни его, ни его солдат, от которых люди бежали в ужасе. Торговцы попрятались в своих лавках, а те, которые стояли с краю, тотчас оказались запертыми на замки.
Только юноша, ставший причиной волнений, никуда не бежал и, все также стоя на ящике возле фонтана, кричал, что было мочи:
— Вот они, солдаты принца! Эти сволочи, которые топчут вас копытами и убивают мечами, верно служат принцу Рафаэлю Сент-Джеймсу, правителю Бавии!
— Нет, — прошептала Анни.
Федра изо всех сил пыталась увести ее с площади, а она не уходила, по форме, надетой на солдат, поняв, что да, все так и есть, это солдаты принца, и они верно служат короне. Она видела, как один из них прицелился из ружья и выстрелил прямо в сердце юноше.
Он упал в фонтан, и вода вокруг мгновенно стала красной. Анни в ужасе закричала.
— Стойте! Стойте! — кричала она, бросаясь к ближайшему всаднику, тому самому блондину, который резко выкрикивал команды.
Она схватилась за его седло, за его ногу и кричала-кричала, не помня себя…
Он рассмеялся и ударил ее ботинком в грудь. Анни, не удержавшись на ногах, упала на камни. Федра бросилась на колени рядом с ней, стараясь защитить подругу от солдат и в то же время не давая ей подняться и дикой кошкой вцепиться в офицера.
— Нет, Анни, — молила Федра прерываемым рыданиями шепотом. — Он тебя убьет.
Разозлившиеся всадники принялись переворачивать прилавки и телеги и пускать лошадей прямо на дорогие фрукты и овощи. Торговцы и селяне тяжело опускались на колени, горько оплакивая свои труды, и Анни слышали кругом крики боли и страха.
Анни и Федра с мокрыми от слез лицами стояли, тесно прижавшись друг к другу посреди всего этого ужаса, пока Анни наконец не опомнилась и не утащила Федру под каменную скамейку.
Там они оставались, пока солдаты Рафаэля не устали от своих забав и не ускакали. Судя по часам на ближайшей башне, не прошло и часа, однако для Анни Треваррен весь мир перевернулся. Она не перестала любить Рафаэля Сент-Джеймса, она даже не стала любить его меньше, но ее симпатии были на стороне его народа.
Медленно, не говоря ни слова и все так же сжимая в руках корзинки, Анни и Федра возвращались во дворец. Только один раз принцесса остановилась. Ее вырвало.
Когда они подошли к воротам, юный страж внимательно посмотрел на них, сомневаясь, стоит ли их пускать.
Анни не успела глазом моргнуть, как Федра сорвала с себя шарф и гордо подняла голову.
— Немедленно пропустите нас, — приказала она.
Юный солдатик тотчас ее узнал, покраснел до корней волос и принялся торопливо открывать ворота.
— Конечно, ваше высочество, — бормотал он. — Я ведь не знал… Правда, откуда мне было знать?..
Бледная и дрожащая всем телом Федра преобразилась на глазах. По-королевски величественно она прошествовала в ворота. Анни шла за ней, не в силах забыть мертвого юношу в фонтане. Ее детские романтические иллюзии уступили место жестокой реальности, разбившей ей сердце.