Невеста принца
Шрифт:
Несмотря на то, что Анни ужасно тосковала без Рафаэля и беспокоилась за него, ее веселило предстоявшее приключение. Оставаться в замке Сент-Джеймс и целую неделю только и делать, что ждать возвращения принца, было немыслимо. Ее не особенно привлекал предстоящий бал, но все же она предвкушала удовольствие от осмотра Моровии и дворца.
Федра невидящими глазами смотрела в окно, пока Чандлер и мисс Ковингтон сплетничали об общих знакомых в Англии. Анни немного послушала их, потом ей стало скучно, и она засмотрелась на сине-зеленое сверкающее море. Через открытое окно она вдыхала его соленый запах, оно
Переезд из замка Сент-Джеймс в укрепленную Моровию был коротким, и не прошло двух часов, как они уже приближались к массивным воротам главного города Бавии. Федра оставалась безучастной, даже когда колеса кареты застучали по старинной брусчатке, знавшей еще доблестных рыцарей и знаменитых трубадуров.
Анни видела, что от Чандлера не укрылось грустное настроение его невесты и он помрачнел. Фелиция тоже была большую часть времени задумчивой, хотя в уголках ее губ играла едва различимая улыбка.
У Анни уже не осталось сомнений насчет Рафаэля и мисс Ковингтон. Они не любовники, хотя их связывают прочные узы. Но Анни не спешила вычеркнуть ее из списка соперниц, так как к этому времени отлично знала, что среди европейской аристократии браки по любви заключаются очень редко.
Словно поняв ее мысли, мисс Ковингтон повернулась к ней и улыбнулась. Ее карие глаза светились добродушным любопытством и непонятным Анни удовольствием.
Застигнутая врасплох, Анни покраснела и отвернулась. Мысленно ругая себя на чем свет стоит, Анни стала всматриваться в узкие улочки Моровии, небольшие каменные дома с балкончиками и черепичными крышами, фонтаны и памятники на площадях. Хозяйки и торговцы, дети и старухи прильнули к окнам и встали на пороге, чтобы посмотреть на процессию. Они были молчаливы и печальны. И Анни не ощущала себя в безопасности даже со стражниками мистера Барретта со всех сторон.
Когда улицы стали шире, а дома просторнее, Анни заключила, что они приближаются к дворцу. Однако без приключений не обошлось. Неожиданно камень или кирпич ударился в стенку кареты, и солдаты растерялись. Поднялся страшный шум, а потом в них полетел град камней.
Анни испугалась так, как еще никогда не боялась в своей жизни, но любопытство оказалось все-таки сильнее, и она потянулась к окну посмотреть на тех, кто на них напал, однако Чандлер Хэзлетт без всяких церемоний толкнул ее обратно. Он уже уложил на пол кареты дрожавшую Федру и Фелицию.
— Ради Бога, Анни, — прохрипел он, когда раздался оружейный выстрел, а вслед за ним послышались гневные крики, — быстро на пол!
Анни не подчинилась ему не из упрямства, она просто не понимала, что ему от нее нужно. Чертыхнувшись, Чандлер своими руками уложил ее ничком на сидение напротив. Потом он попытался как-то прикрыть дам собственным телом, отчего Анни прониклась к нему еще большим уважением. Теперь она знала, что обожает его и будет обожать всегда.
Послышался клацающий звук, потом шум стал стихать. Анни не удержалась и, приподняв голову, посмотрела в окно из-за локтя Чандлера. Она увидела солдата, который заглядывал внутрь.
— Все в порядке, — сказал он.
Чандлер встал и молча вышел из кареты. Анни — за ним. Федра и Фелиция, потихоньку приходя в себя, поднимались
Анни быстро сообразила, что они в дворцовом дворе в плотном окружении коней и солдат. Массивные железные ворота, футов двенадцати в высоту, были заперты, и возле них стояла стража. Солдаты ходили и вдоль толстых кирпичных стен. Из-за них доносились крики и угрозы разбушевавшейся толпы.
Фелиция подошла к Анни и, взяв ее за руку, повела к входу во дворец, очень большому зданию из белого камня с кварцевыми вкраплениями. Анни оглянулась через плечо и усидела, что Федра падает в обморок. К счастью, рядом стоял Чандлер. Он не дал ей упасть на землю и поднял на руки.
— Быстрее, — приговаривала Фелиция, таща Анни между колоннами и вверх по мраморным ступенькам. — У них, наверное, есть ружья.
Федра понемногу приходила в себя на руках у Чандлера, однако щеки у нее все еще были цвета молока и глаза — вдвое больше, чем обычно.
Позвав слугу, Чандлер, крепко стиснул зубы и пошел на второй этаж.
Анни последовала было за ним, но остановилась в нерешительности.
— Как вы думаете, Федра справится? — спросила она Фелицию.
В ответе Фелиции не прозвучало ни тени сомнения.
— Конечно. Сент-Джеймсов не так-то легко сломить. Одной революции для этого, пожалуй, маловато.
Повернувшись, Анни увидела, что Фелиция с помощью служанки уже сняла пальто и теперь снимает перчатки.
Даже во дворце, когда закрыли двери и слуги бросились на помощь Чандлеру, Анни слышала шум борьбы между солдатами и жителями города. В первый раз она осознала, насколько серьезно положение и какая опасность угрожает жизни Рафаэля, и сердце у нее сжалось от ужаса.
В эту минуту она отдала бы все на свете, лишь бы быть рядом с Рафаэлем. Ей хватало ума понять, что она никак не может ни от чего его оградить, но, по крайней мере, она бы знала, что с ним.
Одна из девушек терпеливо ждала, когда Анни и мисс Ковингтон соблаговолят направиться в свои комнаты. Анни заметила, что девушка порядочно напугана, и подумала, неужели такое творится каждый раз, когда кто-нибудь приезжает во дворец или уезжает из дворца. Она решила, что спросит об этом позже, тем более что у нее уже накопилось довольно много вопросов.
Комната оказалась очень милой и просторной, с балконом над небольшим розовым садом. Посреди бил фонтан. Вокруг него располагались каменные скамейки. На одной из них спала на спине огромная рыжая кошка, подставив живот ласковому весеннему солнышку. Уличный шум нисколько ее не потревожил.
Улыбнувшись, Анни вернулась в комнату. Пришла другая служанка с простым деревянным подносом в руках. Она молча поставила чашку и тарелку с печеньем на маленький столик возле окна, после чего также молча удалилась.
Только потом Анни догадалась поглядеть на стены и полы и заметила, что на них нет никаких украшений. Точно также было в замке Сент-Джеймс.
Потом в комнату скользнула первая служанка, открыла сундук и выложила все платья Анни, одно за другим, на большую кровать.
Анни села за стол, налила себе чаю, намазала хлеб маслом и джемом. Она чувствовала себя несчастной в эту минуту, не в силах обрести хотя бы крохотную надежду на будущее, но она была уверена, что стоит ей поесть и все тотчас переменится.