Невеста рока. Книга первая
Шрифт:
— О Фауне надо забыть, — промолвил он. — Теперь все, кто познакомится с Еленой, запомнят ее как маркизу де Шартелье.
— Тем не менее… благодарность остается за мной, — с улыбкой сказала она.
— Не будем препираться. Тем более что к сегодняшней церемонии уже все готово. У меня разыгрался сильнейший кашель, так что, полагаю, целесообразно остаться здесь до апреля, как советует славный доктор Суренн. А потом, когда ты уже будешь моей женой, я займусь первостепенными делами в нашем лондонском доме.
Фауна улыбнулась.
Она знала, что в этом браке не будет телесной любви, ибо этот человек годился ей в отцы и страсти в нем угасли навсегда. Но перспектива ее будущего замужества не могла не наводить ее на мысли о любви. Фауна находилась в преддверии своего триумфа, и было бы неестественно, если бы она не жаждала любви.
Четыре года Люсьен готовил ее к этому часу. Ей казалось, эти годы протекали очень медленно, хотя они изобиловали учебой, когда каждый день ее пытливый ум делал для себя новые открытия. Она радовалась времени, проводимому за книгами. И ее если и не чувственно, то все же глубоко волновал этот человек, дающий ей так много, не требуя ничего взамен.
Иногда в ней возникало какое-то смутное чувство неловкости при мысли, что она вместе с Люсьеном выйдет из своего убежища и появится в обществе, которое когда-то с презрением отвергало и унижало ее, видя в ней только игрушку Генриетты Памфри.
Как это произойдет? Как? Она знала, что Люсьен жаждет этой мести… и с цинизмом и издевкой ждет ситуации, когда представит ее свету в качестве своей жены. И удовольствие от этого будет для него высшей наградой за все те хлопоты и беспокойство, которые он взял на себя, чтобы создать ей достойную репутацию. Она готовилась к этому, и все же… У нее перехватило дыхание при упоминании того имени, которое она не позволяла себе вспоминать.
— Гарри Роддни в столице, — произнес маркиз.
Ее огромные глаза совершенно спокойно встретили его сардонический вопрошающий взгляд.
— Меня это вовсе не интересует, — промолвила она.
Он вздохнул будто бы с облегчением и продолжал:
— Похоже, сейчас ты не совсем искренна со мной. Ладно, не будем об этом. У меня здесь список имен тех, кому Обри готовит наше приглашение на прием в Лондоне. В этом списке стоят лорд и леди Хамптон.
— Хамптон? — нахмурившись, переспросила она.
— Генриетта Памфри, вдова Джорджа, вышла замуж за некоего Эдварда Хамптона. И у нее двое детей от него.
— Неужели? — проговорила Елена, и ее глаза прищурились от некоторого любопытства. — Двое детей у нее от Памфри… значит, всего их у нее четверо. Да, теперь я припоминаю… Эдвард Хамптон, болван, который весьма любит посплетничать и к тому же, говорят, у жены под каблуком.
— Она будет очень горько сожалеть о том, что вытворяла с тобой в прошлом.
— А я буду наслаждаться ее унижением, — задумчиво сказала Елена.
— Приглашены и Растинторпы.
— Похоже, вам известно все, — проговорила девушка. — Обри — великолепный шпион. А что сталось с гнусным карликом Зоббо?
— О дорогая, случилось так, что он умер при весьма плачевных обстоятельствах. Заигрывая с одной посудомойкой, он спрятался в дубовый сундук для белья, а крышка, к несчастью, захлопнулась. Его вопли о помощи не были слышны из-за толщины стенок сундука, и, когда его обнаружили, он уже отдал Богу душу. Леди Кларисса организовала похороны в миниатюре, так сказать: гробик, катафалк, который тянули пони черного цвета… Похороны превратились в развлечение, и, похоже, леди Генриетта тогда крайне завидовала подружке.
Елена содрогнулась. Ее прекрасный рот исказился в гримасе отвращения.
— Животные! Все они животные! — прошептала она в сердцах.
— В ближайшем будущем ты заставишь их проявить свои низменные чувства, — заметил маркиз.
— Подумайте, Люсьен. Подумайте, узнают ли они меня?
Она заметила по его лицу, что он взволнован. И вдруг маркиз рассмеялся.
— Весело это будет или нет — не знаю, но надеюсь, что будет именно так. Тем не менее давай-ка не думать об этом сегодня. Всему свое время. У нас еще есть около месяца, чтобы подготовиться как следует.
Внезапно Елена приблизилась к окну, вглядываясь в морозный застывший Лондон. Ей больше нравилось жить в Бастилии и смотреть на разгневанное море, которое с шумом обрушивалось на скалы. Она любила размышлять под грохот волн, когда чувствовала, что ум ее устал и нуждается в отдыхе. В такие минуты ей казалось, что она пресытилась знаниями и цинизмом, беспощадной холодной логикой этого удивительного человека, ее постоянного компаньона и учителя. При напряженных умственных занятиях и глубоком самоанализе она нуждалась в духовном комфорте, нежности, ласке, веселье — в этих на первый взгляд совсем обычных вещах, которым она предавалась лишь однажды с тем единственным, кого полюбила и кому полностью отдала себя. С тем человеком, которого она сейчас люто ненавидела и вспоминала с горечью; ненавидела острее, чем даже Генриетту Памфри. Она ненавидела Гарри Роддни. Однако она жаждала той радости и наслаждения, которые он однажды дал ей и которых, как она считала, ей никогда не познать снова.
Был ли Люсьен прав? И нуждались ли в физическом удовлетворении ее периодические эмоциональные порывы? Смогла бы успокоить ее какая-нибудь бездумная мимолетная любовная интрижка, ничего не значащая для нее? Доставило бы ей наслаждение покоиться в объятиях какого-нибудь очаровательного юноши? Однако, когда Люсьен вновь упомянул имя Гарри Роддни, ее охватило беспокойство, что сейчас случалось с ней крайне редко.
— Обри сообщил мне, что дядя Роддни и его супруга скончались и теперь Гарри владеет Поррингтон Эбби и всем состоянием покойного генерала. Недавно он вернулся из Индии, где вместе с мистером Уилберсоном стал влиятельным человеком в Ост-Индской компании. Похоже, этот распутный повеса исправился.
— Действительно? — спокойно переспросила девушка.
— Да. Обри осведомлен о том, что Роддни ведет весьма размеренную жизнь делового человека, хотя иногда его можно встретить в клубах за игрой в фараон или в гостиных на Мэйфер [45] .
Елена пожала плечами. Однако она спрашивала себя, вспомнил ли о ней хоть раз за эти долгие годы ее первый и единственный возлюбленный. И она обронила как бы невзначай:
— Так он еще не женился?
— Нет. Обри говорит, что у Гарри не хватает времени на женщин.
45
Фешенебельный район лондонского Уэст-Энда.