Невеста скованного лорда
Шрифт:
– Эн-нари овэнтаэрр! – воскликнула я, сама не успев осознать, что говорю. По Венчальному залу пронёсся ропот. «Эн-нари рука об руку с эрром», – воттакиеслова они должны были произносить. Но я сделала это за них.
Гордо вскинув подбородок, убрала ладони с алтарного камня.
– Как посмела ты?! – закричала Высшая, бросаясь ко мне, но я лишь усмехнулась.
– Мы обвенчаны, – ответила ей спокойным голосом, хотя в груди всё клокотало от злости и триумфа. – Часть моей силы отдана эрру. А слова… какое
Но они имели, и Сандрия Зеле понимала это не хуже меня. Фраза, сказанная при отдаче силы, заменяет брачную клятву. Мы обвенчаны, но на тех ли условиях, которых добивались служительницы? Безвольная отдача силы – вот чего они хотели от эн-нари. Беспрекословного послушания. Я же потребовала встать наравне с эрром. Рука об руку. Не вещью, взятой на время, а человеком. Опорой и союзницей.
– Ты пожалеешь, – пообещала Высшая.
– Пожалею или нет, только Твердыня знает. Вы не всесильны, – я обвела служительниц взглядом. – Идём, супруг мой, – протянула ладонь, и лорд Шенье положил её на свой согнутый локоть.
Рука об руку – так мы вышли на людную площадь. Рука об руку – так мы её и покинем.
Голоса затихли и, словно по команде, люди протянули открытые ладони и приблизили их к сердцу, прося у эн-нари защиты и силы. Я ответила им обратным жестом, убеждая, что готова отдавать, если потребуется. И готова защищать.
– Ваши оковы падут! – мой голос пронёсся по затихшей площади. – Ничто не будет как прежде.
Площадь взорвалась хором голосов, взволнованных, непонимающих. Хранители, оттеснявшие народ от храма, создали для нас коридор. Нужно было пройти к ожидавшему за торговой улицей экипажу. На площадь ему было не проехать.
– Не вини меня, – обратилась я к супругу, когда кучер захлопнул дверцы кареты, укрывая нас от людей. – Ты сам говорил, что хотел бы иного. Так пусть у нас будет это иное, – в моих словах не было ни капли лукавства или бравады. Что бы ни ждало впереди, мы не должны повторить ошибок прошлых эрров и эн-нари. Если уж ошибаться, то по-своему.
Лорд Шенье ответил уверенной ухмылкой. В его тёмном взгляде искрился азарт.
– Ты испортила венчание, – рассмеялся он в голос. – До сих пор не могу поверить. Видела бы ты лицо Высшей.
– Вытянулось наверно, – пожала я плечами, но тоже улыбнулась. – Поделом ей.
Лорд Шенье ударил в стенку, отделявшую нас от кучера.
– Поторопись! – крикнул ему. – Надо убираться отсюда, пока они не успели оправиться от шока. – Он замолчал ненадолго и снова ухмыльнулся, качая головой. – Я, конечно, знал, что ты смелая… Но пустых обещаний давать не стоило. На Иль-Нойер не было перемен со дня его основания. У нас с тобой даже плана толкового нет.
– Плана нет, – согласилась я, – но есть стремление. Поэтому я не соврала. Как прежде быть просто не может. Я не могу этого позволить.
***
Брижина Арди
Лёгкий ветер коснулся волос Брижины, заигрывая и привлекая внимание. Она оглянулась. Позади стоял Эмельен в окружении напуганной толпы. Только что эн-нари бросила вызов устоям Иль-Нойер и, пока народ осознавал услышанное, уехала в резиденцию.
Когда это произошло, Брижина всматривалась в лица людей, пытаясь предугадать, во что это может вылиться. Но ильнойерцы были больше растеряны, нежели злы.
Эмельен взглядом указал в сторону, предлагая выйти из толпы, и Брижина, позабыв о своих обязанностях в храме, стала пробираться к краю площади. Эмельен Фенри – шкодливый ветер, взъерошивший её жизнь. Его открытая улыбка и внимательный взгляд заставляли сердце стучать в груди быстрее. Ночью, лёжа в постели и пытаясь уснуть, она продолжала грезить об этой улыбке. И сколько бы ни напоминала себе, что присутствие Эмельена в её жизни будет таким же летучим, как и порыв ветра, её душа всё равно трепетала, а рассудок дремал. Брижине хотелось проводить с взывеем как можно больше времени.
– А твоя сестра умеет повышать ставки, – усмехнулся Эмельен, когда они, наконец, встретились на улочке, уходящей к обрыву. Здесь людей было намного меньше, хотя сюда с площади тоже тянулся народ.
– Дело не в этом. Она просто идёт на поводу у эмоций. Говорит, а только потом думает.
– Порой произнести что-то вслух и означает повысить ставки. Для некоторых слов требуется отвага, – возразил Эмельен. – Молчать тяжело. Но и говорить непросто.
– Может, и так… – вздохнула Брижина. – Ильнойерцы только и умеют что молчать. И взгляни, куда нас это привело.
– На смотровую площадку? – усмехнулся Эмельен, переводя тему.
Они действительно подошли к прогалу между домами, вымощенному брусчаткой и огороженному парапетом. За ограждением открывался живописный вид на долину. А за ней вдалеке беззаботно поблёскивало море.
– И что теперь? – спросила Брижина, облокачиваясь на перила.
– Да ничего. Просто ждать. Буря разразится и без нашей помощи.
– Думаешь, будет? Эта буря, – на душе у Брижины стало тяжело. Она переживала, хватит ли ей сил, чтобы защитить своих близких.
– О-о да, буря точно будет. Ветер… – Эмельен вдохнул и прикрыл глаза, – уже пахнет штормом.
Брижина тоже сделала вдох, но, кроме привычной для этого времени года свежести, ничего не почувствовала. Когда море по-настоящему штормит, в воздухе ясно чувствуется запах соли. Но сегодня море было спокойным.
Будто прочитав её мысли, Эмельен улыбнулся.
– Этот запах может ощутить только взывей. Как ты чувствуешь камни, так и я чувствую ветер.
– Покажи мне, – попросила Брижина. Ей всегда хотелось узнать о способностях взывея побольше.
Улыбка на губах Эмельена стала ещё игривей. Он приподнял ладони с перил, слегка расставил пальцы и застыл, будто не дыша. Лёгкий ветер, до этого теребивший одежду, тоже замер. В городе наступил штиль.
Эмельен сделал резкий вдох и стал медленно выдыхать, сложив губы, как для свиста. Ветер постепенно ожил и сменил направление. Теперь он дул туда же, куда и взывей. Эмельен выдохнул резче, и порыв холодного ветра начал трепать их одежду. Он обжигал кожу холодом и не сбавлял скорость, подчиняясь взывею. Когда Эмельен, наконец, опустил руки на парапет, ветер вновь обрёл свободу.