Невеста смерти
Шрифт:
— Кэм, как я устала уже валяться! — от всего сердца накануне вечером сказала Гайя, когда в очередной раз пришлось воспользоваться помощью рабынь с тазами и полотенцами вместо того, чтобы прыгнуть самой в бассейн с прохладной водой.
— Терпи, так надо, — погладил ее по плечу Кэм, уступая место возле девушки молчаливой, идеально вышколенной рабыне, не позволяющей себе ни одного лишнего слова или взгляда. — Ренита же прописала полный покой.
— Понимаю, — вздохнула Гайя, подставляя свои кудри, тщательно промытые Кэмом от остатков засохшей в них крови, под серебряную гребенку
— Не подставится, — ухмыльнулся Кэм. — Он с Ренитой так наобщался в прошлые разы, что будет осторожен до конца дней. Как и Волк.
— Волк? Будет осторожен?! — с недоверием переспросила Гайя.
— Во всяком случае, от Рениты он спрятался вчера, — Кэм понизил голос до едва слышного шопота, чтобы сохранить разговор втайне, и наклонился к самому уху Гайи, полусидевшей в подушках, пока рабыня тонкими умелыми пальцами перебирала и расчесывала каждое колечко ее густых и порядком отросших волос.
И вот Кэм уехал на службу, Марс далеко, сопровождает императора в поездке, да и все остальные ее друзья заняты повседневными делами. Гайя с тоской повернулась, устраиваясь поудобнее и усилием воли заставила себя снова заснуть. Она помнила незыблемое убеждение Рениты, что исцеление приходи во сне, и старалась сделать все, чтобы скорее вернуться в строй.
Проснулась она только ближе к вечеру, разбуженная отзвуками голосов в атриуме.
Гайя осторожно приподняла голову, опасаясь нового приступа тошноты, но его не было, да сама по себе голова не так болела уже. Она осторожно села на кровати, прислушиваясь к происходящему — один из голосов ей показался очень знакомым и желанным. Остальные голоса принадлежали управляющему жилища Кэма и старшей рабыне — и они активно и напористо выпроваживали Вариния! Этого Гайя стерпеть не смогла. Она слетела с кровати, завернулась в широкий домашний пеплум, мимоходом плеснула в лицо пару горстей свежей воды из приготовленного для умывания тазика, и выскочила в атриум босиком.
— Вариний? Рада тебя видеть, но что ты тут делаешь? Что случилось? — Гайя подбежала к юноше сама, забыв про субординацию и свое звание трибуна.
Управляющий сделал знак рабыне, и они оба тихо исчезли за колоннами атриума, оставив их наедине.
Вариний, и без того стройный и изящный, вытянулся в струнку перед ней, но поприветствовать по уставу не смог, и смущенно покраснел — его правая рука висела на широкой перевязи. Гайя сразу заметила это, потому и бежала навстречу парню, и сейчас они оба невольно поддержали друг друга и спросили одновременно:
— Все хорошо?
И оба рассмеялись синхронности своих мыслей и движений.
— Присаживайся, — кивнула Гайя на кресло и собралась уже опуститься в соседнее, но Вариний встревожено остановил ее:
— Гайя… Трибун Флавия… Но ты же босиком, замерзнешь. И тебе же велели врачи лежать…
— А ты откуда знаешь? — она прищурила подозрительно глаза. — И куда успел вляпаться?
— Про лежать ребята говорили. Они по тебе очень скучают, просили
— Что?! — тихо взревела Гайя после таких слов. — Да я немедленно одеваюсь и еду.
— Нет, прошу тебя, — вцепился в нее Вариний здоровой рукой. — А то Дарий мне вторую руку оторвет. Все в порядке! Я и приехал, чтобы рассказать, как Дарий гада изловил.
— Слушаю, — немного успокоилась Гайя, выстраивая порядок вопросов, тучей роящихся у нее в голове.
— Давай ты все же приляжешь, — Вариний посмотрел такими умоляющими глазами, что она сдалась.
— Хорошо. Прилягу. А ты спокойно присядешь и мен все по порядку расскажешь. И начнешь с того, тебя отпустили или сам сбежал. И не из госпиталя ли?
— Нет, — широко улыбнулся юноша. — Там только перевязали и отпустили. Сказали, что повезло, но несколько дней придется помогать Друзу, а не тренироваться. Дарий мне и разрешил погулять в городе и к тебе зайти.
— А остальные?
— Все целы.
— И Дарий?
— И Дарий, — подтвердил Вариний. — Дарий он вообще такой… Ну просто молодец.
— Ну-ка, расскажи, — устроилась поудобнее Гайя, завернувшись в одеяло. — Пить хочешь? Сама знаю, что после ранения пить хочется неимоверно. Вот на столе кувшин с соком.
Вариний зарделся от смущения и удовольствия — Гайя своими словами дала понять, что признает его равным среди воинов когорты. Это было его первое настоящее ранение, и он гордился тем, что получил боевое крещение, потому что разбитый нос на арене, когда та же Гайя его спасла от неминуемой и бесславной гибели, как и побои Требония, он вспоминать не хотел.
Он, немного стесняясь, но охотно выпил чашу сока, предварительно налив такую же Гайе и почтительно вложив ей в руки, а затем принялся рассказывать о том, как днем их собрали по тревоге и отправили в самый запутанный и грязный квартал Субуры, где должны были скрываться наемники, причастные к гибели Рыбки.
Гайя слушала, кивала и думала, что Вариний выбрал свою судьбу совершенно правильно — оратором он никогда бы не стал, даже если бы учился гораздо усерднее, чем воинскому искусству, к которому у него было не только стремление, но и природная способность. Сквозь его восторженный рассказ она видела явственно и своих ребят, и еле слышный шелест идеально пригнанных доспехов, и короткие команды Дария, и даже чувствовала смесь запахов Субуры будничным днем поздней осени.
— Погоди-ка, — остановила она юношу. — А Квинт?
— Квинта с его ребятами уже не было, когда нас отправили. Они утром сразу после построения уехали. Сегодня же День Посейдона. Они храм облазить должны были и все вокруг, еще до церемонии. Марс с Рагнаром сопровождают императора. Волк и Кэмиллус в Сенате.
Гайя кивнула:
— Они уже вернулись, когда ты уходил?
— Нет, церемония же в полдень началась. Нас, как оказалось, потому и дернули, что в основном весь народ у храма Посейдона толпился, и в районе мало кто оставался, даже лавки в основном закрыты.