Невеста вождя драконов
Шрифт:
Рей слабо чувствовал все то, что чувствовала она. Чувствовал обиду, которую она испытала после слов настоятельницы. Чувствовал злость, когда она осознала, что брат мертв. И боль, ножом вонзившуюся в сердце, стоило ей увидеть пустую кровать и черную ленточку. И хотя он не мог в полной мере прочувствовать ее печаль, он все же понимал и знал, каково это — терять близких.
— Нам нужно уйти, — сказал дракон, после того как Мика подавила слезы и почти затихла, нарушая тишину только легкими всхлипами.
Она не стала перечить ему. Убрала
Ей хотелось сбежать отсюда как можно быстрее, скрыться с глаз настоятельницы, забыть ее и это место. Но слова, произнесенные насмешливым тоном, вынудили замереть у самого выхода.
— Он так часто говорил о тебе. — Ингвара чуть прислонилась плечом к холодной стене, сложив на груди руки. — Она скоро вернется. Вот увидите — она скоро вернется… Кажется, именно так он говорил. Что тебя задержало?
— Это не ваше дело, — бросила Мика, не оборачиваясь, и посильнее сжала в руке куклу.
— Разумеется, — кивнула настоятельница. — Что ж, мне очень жаль…
Последняя капля испарилась в нагретой чаше терпения, и Микаэлла резко обернулась, чувствуя, как кожу обжигает огонь.
— Вам жаль? — выдохнула она, вперив в Ингу пренебрежительный взгляд. — Да что вы знаете о… жалости? Вы! Мерзкая старая злыдня!
Лицо женщины вмиг подернулось злостью, на скулах забились желваки.
— Пошла вон, — бросила она гневно. — Убирайся отсюда, неблагодарная девчонка!
Едва не задыхаясь от возмущения, Мика чувствовала сухость в горле из-за учащенного дыхания.
— Мне не за что быть вам благодарной! Я вас ненавижу! Ненавижу!
Внутренний огонь обжигал сердце, нитями струился по телу и, нагрев силу до предела, наконец, вырвался наружу. Браслеты сильнее сдавили запястья, колючая боль словно панцирем охватила ребра.
— Ненавижу всем сердцем! — вскрикнула и что есть силы ударила кулаком по стене.
Грохот был таким громким, что Ингвара и Агот вздрогнули, потрясенно глядя на руки девушки, укрытые синим пламенем, будто перчатками. А Рей, замерев у лестницы, на миг скривился, чувствуя, как все внутри закипело от гнева. От ее гнева.
Оковы, до этого сдерживающие силу, нагревшись, треснули и звонко брякнули, упав на деревянные скрипучие половицы.
Мика даже не обратила внимания на неожиданно сломавшиеся браслеты и, одарив Ингу ненавистным взглядом, сказала чуть слышно, зная, что настоятельница прекрасно услышит ее:
— Да покарают вас боги за все зло, что вы причинили детям.
Глава 19. Без цели
Серебристые лучи вынудили Мику разлепить отяжелевшие веки.
С пробуждением
В спальне царила темнота, которую разгонял лишь молочный свет убывающей луны, проникнувший сквозь окно, сбоку от кровати. Но вскоре глаза привыкли к мраку, и Мика разглядела напольный канделябр с потушенными свечами и пару пуфов — один у окна, а другой в дальнем углу комнаты, рядом с высоким платяным шкафом из темного дерева.
Ярко-красный шелк с золотистыми узорами укрывал ее тело по самую грудь, а ткань балдахина струилась сверху вниз по бокам кровати, и при желании ее можно было задернуть, чтобы полностью скрыть спящего. У дальней стены стояла массивная резная тумба-комод, ящички которой имели красивые серебряные ручки, а слева от двери находился дамский уголок с зеркалом в золотой оправе.
Стены из серого камня навели Мику на мысль, что она находится в замке либо в большом богатом доме. Иных предположений не возникло, поскольку роскошное убранство комнаты поразило ее до глубины души.
Она никогда не касалась такой мягкой красивой ткани, никогда не видела столько цветов, стоящих в спальне — где только возможно — в высоких вазонах. Никогда не видела таких шикарных занавесей с сочным винным цветом, закрепленных по бокам окна. За всю свою разбойничью жизнь Микаэлла не лицезрела столько красоты; обычно все богатство представало в виде золота, и даже ее дом на краю Мэнхилда, куда она собиралась отвести брата, отличался строгой простотой и скупым декором.
С воспоминанием о брате пришли и другие воспоминания, и к глазам тотчас подступили слезы. Мика вспомнила, как с бессильным отчаянием искала в приюте Генри, а не найдя, допустила в сердце горькую правду о том, что он мертв. Вспомнила, как сила обожгла ее и разломала стальные браслеты, точно веточки куста; как она прокляла настоятельницу, стрелой выбежала из приюта и побежала.
Не знала, куда именно и зачем, просто побежала, оставив позади мрачное здание, а вскоре и всю деревню. Дракон нагнал ее только у замерзшей реки.
Мика четко помнила его глаза — злые, жутко злые, но вместе с тем прячущие за янтарной оболочкой какое-то странное, обжигающее чувство. Он говорил ей что-то, что она совсем не воспринимала и так и не запомнила. Но она знала наверняка, что в то мгновение ей не хотелось больше бежать. Потому она и стояла рядом с ним, захлебываясь слезами и чувствуя, что находится на грани потери сознания. Вскоре так и случилось: она упала в бессознательный омут лишь от одного прикосновения к щеке, словно дракон этим касанием высосал из нее последние силы.