Невеста
Шрифт:
Он поворачивается обратно. — Это связано с запахами, — говорит он, явно заставляя себя сменить тему.
— Ну, естественно. А с чем ещё? — он держался молодцом. Кажется, он больше не реагирует на мой запах. Может, дело в частых ваннах. Может, он привыкает ко мне, как Серена, когда жила рядом с рыбным рынком. К концу аренды рыбный запах стал казаться ей почти успокаивающим.
— Если мы будем пахнуть одинаково, это послужит им тем посланием.
— Значит, ты будешь пахнуть, как собачья пасть? — шучу я.
— Именно это я и собираюсь
— Сделать что?
— Сделать так, чтобы ты пахла… — самолёт мягко касается земли, — мной.
Мои руки сжимают подлокотники, когда мы мчимся по взлётно-посадочной полосе. Меня охватывает ужас, в голове расцветают сценарии того, как мы врезаемся в здание в конце полосы. Постепенно мы замедляемся, и… постепенно слова Лоу оседают как пыль.
— Тобой?
Он кивает, занятый какими-то финальными манёврами. Я замечаю небольшую группу людей, собравшихся у ангара. Приветственная делегация Эмери, готовая нас растерзать.
— Я не против. Делай с моим телом что хочешь, — рассеянно говорю я, пытаясь угадать, кто из них с большей вероятностью бросит в меня зубчик чеснока. — Только предупреждаю, Серена часто жалуется, какая я холодная и неприятная на ощупь. Эта разница в три градуса имеет своё значение.
— Мизери.
— Серьёзно, мне всё равно. Делай что хочешь.
Закончив с манёврами, он отстёгивает ремень и оценивает оборотней, ожидающих нас. Их пятеро, и они кажутся высокими. С другой стороны, я тоже. Как и Лоу.
— Если они нападут на нас…
— Не нападут, — перебивает он меня. — Не сейчас.
— Но если нападут, я могу помочь…
— Знаю, но я могу разобраться с ними сам. Пойдём, у нас не так много времени, — он берет меня за запястье, втаскивая в главный салон — он больше кабины пилотов, но всё равно слишком тесный для того, как мы стоим друг перед другом. — Я собираюсь…
— Делай что хочешь, — я вытягиваю шею, пытаясь разглядеть оборотней через иллюминаторы. Некоторые из них действительно в волчьем обличии.
— Мизери.
— Просто поторопись и…
— Мизери, — его приказный тон заставил меня резко повернуться к нему. Между его бровей залегла сердитая складка. — Мне нужно твоё чёткое согласие.
— На что?
— Я собираюсь пометить тебя традиционным способом оборотней. Это подразумевает трение моей кожи о твою. И языка тоже.
А. А.
Меня пронзает электрический ток, растекающийся волной возбуждения. Я справляюсь с этим единственным доступным мне способом: смехом.
— Серьёзно?
Он кивает, серьёзный, как зыбучий песок.
— Как облизанный палец в ухо?
Его рука поднимается к моей шее.
Замирает.
— Можно мне прикоснуться к тебе? — он спрашивает разрешения, но в его голосе нет ни тени неуверенности или колебаний. Я киваю. — У оборотней есть пахучие железы — вот здесь, — проводит подушечкой большого пальца по ложбинке с левой стороны моего горла. — И здесь. —
— Ох, — я прочищаю горло. И борюсь с желанием заёрзать, потому что я чувствую… понятия не имею что. Всё дело в том, как он смотрит на меня. Его бледными, пронзительными глазами. — Это, эм, увлекательная лекция по анатомии, но… Вот, чёрт. Зелёные метки, на нашей свадьбе! Но у меня…
— У тебя нет пахучих желёз, — говорит он, словно я более предсказуема, чем налоги, — но у тебя есть точки пульса, где кровь приливает ближе к поверхности, и тепло…
— … усилит запах. Мне знакома вся эта тема с кровью.
Он кивает и смотрит мне в глаза в ожидании, пока не понимает, что я понятия не имею, чего он ждёт. — Мизери. У меня есть твоё разрешение?
Я могла бы сказать «нет». Я знаю, что я могла бы сказать «нет», и он, вероятно, просто нашёл бы другой способ защитить меня — или погибнуть, пытаясь, потому что он такой парень. И, возможно, именно поэтому я киваю и закрываю глаза, думая, что это пустяк.
Но вскоре я понимаю, что это не так.
Всё начинается с тепла, которое окутывает меня, когда он подходит ближе. Слабый, приятный аромат его крови заполняет мои ноздри. Затем следует прикосновение. Сначала его рука ложится мне на челюсть, удерживая меня на месте и поворачивая голову вправо, а затем… его нос, кажется. Он ластится к моей шее, опускается носом вниз по моей шее, двигаясь туда-сюда в том месте, где пульс сильнее всего. Он вдыхает один раз. Ещё раз, глубже. Затем снова поднимается вверх, его колючая челюсть щекочет мою кожу.
— Нормально? — спрашивает он низким рокотом.
Я киваю. Да. Нормально. Даже больше, чем нормально, хотя я и не смогла бы объяснить, как и почему. Из моих уст вырывается «Прости».
— Прости? — это слово вибрирует по моей коже.
— Потому что… — колени начинают подгибаться, приходится их напрячь. Всё равно чувствую, что могу потерять равновесие, поэтому слепо тянусь вверх. Нахожу плечо Лоу. Хватаюсь за него мёртвой хваткой. — Я знаю, тебе не нравится мой запах.
— Я чертовски обожаю твой запах.
— Значит, ванны всё-таки сработали… Ох.
Когда он сказал про «язык», я ожидала… не того, что его губы разойдутся у основания моего горла, после чего последует мягкое, протяжное облизывание. Потому что это похоже на поцелуй. Как будто Лоу Морленд медленно целует мою шею. Проводит по ней зубами и заканчивает лёгким покусыванием.
Я едва не стону. Но в последний момент мне удаётся сдержать хныкающий, горловой звук, и…
Боже. Почему то, что он делает, так феноменально приятно?