Невеста

Хейзелвуд Али

— Для тебя это так же странно, как и для меня? — спрашиваю я, пытаясь скрыть нарастающее в животе волнение. Потому что по низу живота, словно разлитая вода, растекается томление, готовое вот-вот перерасти в неугасимый пожар. От этого у меня возникают мысли о крови, прикосновениях… и, возможно, о сексе. И пока моё тело охвачено этим волнением, я в ужасе, что он сможет учуять эти изменения.

Учуять меня.

— Нет, — рычит он.

— Но…

— Это не странно, — Лоу поднимает

голову от мой шеи. Я так близка к тому, чтобы умолять его вернуться и сделать это ещё раз, но он просто переходит на другую сторону, и я чуть не визжу от облегчения. На этот раз его ладонь полностью обхватывает мою затылочную часть, и несколько мгновений он поглаживает кончик моего уха большим пальцем, медленно и благоговейно выдыхая, будто моё тело — драгоценная, прекрасная вещь. — Это идеально, — говорит он, а затем его рот снова опускается вниз.

Сначала он нежно прикусывает мочку моего уха. Затем проводит языком по основанию моей челюсти. И тут, когда мои представления о «запахе» уже совсем перевернулись, он склоняется к моему горлу и начинает его нежно посасывать.

Он рычит.

Я ахаю.

Мы оба тяжело дышим, когда моя рука тянется вверх, чтобы прижать его лицо ближе к себе. Он нежно втягивает ртом кожу на моём плече, вызывая электрическое возбуждение, которое волной горячего тока разливается по мне. Температура тела оборотней намного выше, чем у вампиров, и сейчас между нами всего лишь жалкий дюйм воздуха и бесконечные возможности, а его жар…

Грудь ноет, соски твёрдые, как драгоценные камни, и мне хочется выгнуться навстречу ему. Я жажду настоящего контакта, ощущать его плоть, тепло его кожи. Лоу — воплощение силы и мощи, и я таю в его объятиях, как податливая глина. А его гулкое сердцебиение — его восхитительно стучащее сердце — это смутное, неописуемое чудо, притягивающее меня к нему. Я извиваюсь в его объятиях, пытаясь прижаться к нему, потереться хоть немного, но нет.

Потому что Лоу отстраняется. Его рука ложится мне на плечо, разворачивая меня лицом от него. Дыхание перехватывает, когда я хватаюсь за подголовник, чтобы удержать равновесие.

— Всё нормально? — спрашивает он, обхватывая пальцами основание моей шеи. Я выпаливаю «да» как можно быстрее, ещё до того, как последнее слово полностью слетает с его губ. Он тоже не теряет времени: откидывает назад тяжёлую копну моих волос. Сжимает мои бедра своей ладонью. Прижимает моё тело к своему.

И как только я оказываюсь в том положении, в каком ему нужно, он наклоняется.

На этот раз его зубы вонзаются в мою шею сзади, сильнее прежнего, и меня мгновенно захлёстывает бурный поток первобытного, порочного наслаждения. Сдавленный крик, который я с трудом сдержала раньше, вырывается из моего горла. Невыносимое давление нарастает внутри меня, и я не могу его контролировать. Рука Лоу скользит вниз к моему животу, сильнее прижимая меня к себе. Изгиб моей задницы касается его паха, и он издаёт удовлетворённый рык, который пробуждает каждую клеточку моего тела.

Моя кровь поёт. В ушах ревёт. Я таю.

— Блять, — шепчет

он, в последний раз проводя языком по выступающей косточке у меня на позвоночнике, словно пытаясь смягчить боль от укуса, и внезапно мне становится холодно. Дрожь пробивает меня. Когда я оборачиваюсь, он стоит на расстоянии нескольких метров от меня, глаза чёрные как ночь.

Рёв в ушах усиливается — потому что он был вовсе не в ушах. По асфальту к нашему самолёту мчится машина.

Эмери.

— Прости, — голос Лоу звучит так, словно по его голосовым связкам прошлись граблями. Его пальцы непроизвольно подёргиваются по бокам. Как и моя рука, застывшая на влажном пятне у основания горла.

— Я… — моя рука поднимается, чтобы помассировать затылок. Я до сих пор чувствую его прикосновение. — Это было…

— Прости, — повторяет он.

Мои клыки, охваченные небывалым желанием, ноют и зудят. Я провожу по ним языком, проверяя, не горят ли они, а Лоу не сводит с меня глаз, наблюдая за каждым движением, его губы приоткрываются. Он делает небольшой непроизвольный шаг ко мне, затем снова отступает, потрясённый своей потерей контроля.

Может, для меня это в новинку, и может, я и не оборотень, но то, что только что произошло между нами, вышло далеко за рамки «позволь мне быстренько тебя замаскировать» и перешло во что-то другое.

Во что-то сексуальное.

И если я это знаю, то он тем более.

— Лоу. — Нам нужно поговорить об этом. Или больше никогда не упоминать об этом.

Судя по его взгляду, он склоняется к последнему.

— Я закончил, — бормочет он себе под нос, глаза затуманенные. — Дело сделано.

— Стал лучше?

Его губы сжимаются. Будто он не хочет отпускать вкус, задержавшийся на его губах. — Лучше?

— Мой запах. Я пахну как…

— Моя, — низкий рык вырывается из его груди. — Ты пахнешь как моя, Мизери.

По моему телу пробегает дрожь.

В конце концов, это именно то, к чему мы стремились.

Глава 15

Она не такая, какой он её себе представлял. Он никогда не признается, что рисовал себе её образ, пока рос, но где-то в глубине души теплилась надежда, что однажды…

Она не такая, какой он её себе представлял. Она во всех смыслах превосходит его ожидания.

Эмери Месснер ужасает. В основном потому, что она выглядит очень мило.

Я рассчитывала на агрессивные приветствия, на безумцев с горящими глазами, готовых разорвать нас на части. Непредсказуемости. Угроз насилия. А вместо этого я вижу милую женщину лет пятидесяти, на кардигане которой красуется значок «Надежда. Любовь. Храбрость». Я не великий знаток людей, но она кажется доброй, дружелюбной и искренней. Её сердцебиение слабое, почти робкое. Я могу представить, как она печёт угощения без арахиса, чтобы раздать их после детской футбольной тренировки, но никак не похищает и не убивает людей.