Невидимка с Фэрриерс-лейн
Шрифт:
Веспасия ждала.
– Действительно ли мистер Квейд косвенно дал вам понять, что полиция так отчаянно стремилась найти виновного и осудить его, идя навстречу желаниям общества, что она сознательно обвинила не того человека?
– Нет, – решительно ответила Веспасия. – Нет. Телониуса тревожил сам образ действий, манера, в которой велось расследование, лихорадочный всплеск эмоций и безразличие защиты к судьбе обвиняемого; но он верил в законность обвинения, верность свидетельств и справедливость приговора.
– Понимаю, – вздохнула Шарлотта. – Тогда, вероятно, нынче судья Стаффорд пытался доказать, что дело завершено как положено,
– По-видимому, так. К сожалению.
Шарлотта пристально посмотрела на леди Камминг-Гульд, насколько уверенно она это говорит.
– Можно, однако, предположить, что кому-то есть что скрывать, причем нечто скверное, поэтому у этого «кого-то» были причины опасаться расследования Стаффорда, не зная даже, в чем оно заключается. Тем более если они знали… – Веспасия нахмурилась. – В любом случае он мог показаться кому-то слишком любознательным, и его убили. Допускаю, это может показаться не слишком вероятным…
– Может, – кивнула Шарлотта. – Однако нельзя начисто отрицать такую возможность. Думаю, мы должны продолжать расследование, как вы считаете? Я хочу сказать… – Она осеклась. Слишком многое принимается ею за данность. – Смогли бы мы что-то предпринять в этом отношении? – спросила она вкрадчиво.
– Не вижу, почему бы и нет, – улыбнулась Веспасия, одновременно забавляясь и радуясь вопросу. – Не вижу, почему бы и нет, но понятия не имею, каким образом, – и она вопросительно вскинула брови.
– Я тоже не знаю, – вздохнула Шарлотта, – но обязательно все это обдумаю.
– Не знаю, удастся ли тебе это, – тихо промурлыкала Веспасия, – но если бы я могла помочь, я бы с радостью это сделала.
– Не знаю, сможете ли вы, – усмехнулась в свою очередь Шарлотта.
Шарлотту раздирало сомнение, стоит ли рассказать Питту о визите к Веспасии. Если она сделает это, то муж обязательно спросит, зачем она так беспокоится об этом деле. И решит, что поступок Шарлотты продиктован симпатией к Джошуа Филдингу, который, возможно, причастен к убийству Кингсли Блейна и вследствие этого к смерти судьи Стаффорда. Она, конечно, будет пытаться убеждать его, что все это из-за Кэролайн, которая, как любительница драмы, не может оставаться равнодушной к самой атмосфере трагического убийства, но Питт очень скоро распознает уловку и сочтет ее мать неумной пожилой женщиной, недавно овдовевшей, одинокой и ставшей жертвой внезапной привязанности к более молодому, блестящему мужчине из совершенно другого сословия и с иным житейским опытом, который снова – и в последний раз – позволит ей ощутить себя молодой. Но объяснять все таким образом, пожалуй, слишком сентиментально. Питт, конечно, не станет осуждать Кэролайн – скорее выразит снисходительное сочувствие; но она не может так унизить мать… Шарлотта удивилась, как сильно она во что бы то ни стало стремится отстоять репутацию матери, как нестерпимо ей хочется защитить ее ранимую душу…
Поэтому она рассказала Томасу лишь то, что ездила к Веспасии, – и немедленно опустила взгляд на свое шитье.
– И как она? – поинтересовался Питт, внимательно поглядывая на Шарлотту.
– Она прекрасно себя чувствует. – Шарлотта улыбнулась мужу. Томас что-нибудь обязательно заподозрит, если она остановится на полуслове, – он слишком хорошо знает жену. – Я не видела ее в таком расположении духа ни разу после смерти
– Шарлотта!
– Да? – Она подняла широко раскрытые, невинные глаза, держа в руке иголку.
– Что еще было? – требовательно спросил он.
– О чем ты? Тетя Веспасия в отличном настроении и прекрасно себя чувствует, и я подумала, что тебе будет приятно об этом узнать.
– Мне это, конечно, приятно, но я хочу знать о том, что тебе еще стало известно и почему у тебя такое довольное выражение лица.
– Ах! – Шарлотта была просто в восторге. Она его замечательно провела. Женщина широко улыбнулась, на этот раз без всякого притворства. – Тетя Веспасия повидалась со старым другом, и я подумала, что она, очевидно, относится к нему с большой нежностью. Разве это не замечательно?
Томас сел.
– Ты имеешь в виду роман?
– Ну, это вряд ли. Ей ведь за восемьдесят.
– Возраст не помеха таким делам. Сердце не перестает любить всю жизнь.
– Роман?.. Нет, я так не считаю. – Шарлотта удивленно раздумывала над его словами, но сама мысль доставила ей удовольствие. – Впрочем, почему бы и нет? Хотя я все же думаю, что если у них и был роман, то он остался в прошлом, когда они только познакомились. Не исключено, конечно, что он возобновился…
– Отлично, – Питт широко улыбнулся. – А кто он?
– Что? – Внезапно Шарлотта почувствовала себя в ловушке.
– Кто он? – повторил Томас, уже с подозрением.
– О… – Она снова принялась за шитье, не отрывая взгляда от иголки и полотна. – Это ее давний друг. Телониус… Телониус Квейд.
– Телониус Квейд, – повторил он медленно. – Шарлотта!
– Да, – она усердно шила.
– Ты сказала – Телониус Квейд?
– Да, кажется.
– Судья Телониус Квейд?
Шарлотта колебалась, но лишь мгновение.
– Да…
– Который совсем случайно председательствовал на суде над Аароном Годменом за убийство Кингсли Блейна?
Лгать было нельзя, но она попыталась уклониться от прямого ответа:
– Мне кажется, что тогда их дружба уже пошатнулась.
Питт решительно потряс головой:
– Это не имеет никакого отношения к делу! Почему Веспасия внезапно возобновила знакомство? Именно теперь?
Шарлотта молчала.
– Потому, что ты ее об этом попросила?
– Ну, ладно, созна юсь, мне было просто интересно. Судья умер в театре, у меня на глазах. Я держала за руку его бедную жену…
– …И не думала, что, может быть, именно она его убила, – сурово сказал Томас. Он не сердился – скорее все это его забавляло, но по его тону Шарлотта поняла, что он не потерпит никаких дискуссий.
– Нет, нет, я, конечно, ни о чем таком и не помышляла. – Шарлотта взглянула наконец на мужа. – Но судья Квейд, очевидно, вполне был удовлетворен приговором, даже если ему не вполне нравилось, как проходит судебное расследование. – Она улыбнулась мужу – на сей раз совершенно искренне. – Такое впечатление, что бедняга Годмен был действительно виновен, даже если они доказали его вину не лучшим способом. Но, Томас, ведь вполне вероятно, не правда ли, что сам факт повторного обращения судьи Стаффорда к делу мог так напугать кого-то – и совсем по другой причине, в связи с чьим-то еще грехом, – что испугавшиеся его убили? – Шарлотта, волнуясь, ожидала ответа, внимательно вглядываясь в выражение его лица.