Невидимки
Шрифт:
В громкоговорителях зазвучала музыка и низкий мужской голос произнёс:
— Начался ежегодный пикник. Явка сотрудников обязательно. Повторяем. Начался ежегодный пикник. Явка сотрудников обязательна.
Надо было сказаться больным, подумал я.
Я немного посидел, затем медленно поднялся и пошёл к лифту. По пути лифт остановился на двух этажах и вниз приехал полностью забитым. В фойе народу оказалось ещё больше — люди заполняли зал, спускались с лестниц. Вместе с остальными я прошёл в заднюю дверь. Мы прошли через короткий коридор и через ещё одну дверь вышли на задний двор.
Я стоял, не зная, что делать, то ли взяться за еду, то ли присесть где-нибудь с краю и дождаться, пока за неё не примется кто-нибудь другой. Со своего места я видел разбившихся на группы людей. Я как будто заглянул на задний двор чьего-то дома. Перед моими глазами предстали эти дома, зеленые лужайки, бетонированные парковки.
Люди искали друзей, занимали места, некоторые выстраивались в очереди за едой. Я решил присоединиться к ним. Я взял банку колы и положил в пластиковую тарелку хот-дог, чили-бобы, картофельный салат и чипсы. Стол, за которым сидели Бэнкс, Стюарт, программисты, Хоуп, Вирджиния и Лоис, оказался занят и я решил поискать место за другими. За одним сидела группа пожилых женщин и я отправился к ним. Пока я шёл по лужайке, на меня никто не взглянул, никто не показал на меня пальцем и не хихикнул. Никто меня не замечал. Я был невидимкой и прекрасно растворился в толпе. Но чувства такого у меня не было. Даже если на меня никто не обращал внимания, я видел всех.
Я сел за стол и улыбнулся сидевшей напротив женщине. Та не обратила на меня никакого внимания, поэтому я решил поесть в тишине.
— Прекрасная музыка, — бубнил козёл из колонок у сцены. Это было не радио, а специальная запись, которая оказался гораздо хуже той попсы, что мы обычно слушали по утрам. На самой сцене возился сотрудник техслужбы. Он поставил небольшой стол и установил на него какой-то ящик. Я ел и с интересом наблюдал за ним, радуясь тому, что могу на что-то отвлечься.
Через несколько минут на сцене под аплодисменты появился неизвестный мне мужчина, который, однако, оказался знаком большинству присутствующих. Он помахал толпе, взял микрофон и сказал:
— Я в курсе, что именно этого вы все ждали. Особенно, ты, Рой. — Он указал на лысого тучного мужчину, сидевшего за ближайшим столом. Все засмеялись.
— Да, Рой! — выкрикнул кто-то.
Мужчина на сцене поднял руку.
— Ну, хватит. Начнём, пожалуй, со скромных призов, а в конце выдадим самый главный — обед в «Элизе» — самом дорогом ресторане округа Оранж!
Повсюду раздались крики, свист, улюлюканье.
Я ел, а мужчина на сцене вынимал из ящика имена выигравших бесплатную мойку машины, абонемент в видеопрокат, бесплатные гамбургеры. Затем разыграли главный приз — обед в «Элизе».
Я выиграл.
Когда назвали моё имя, я сидел, не шевелясь, пытаясь обработать поступающую информацию. Когда мужчина повторил
— Спасибо большое!
Секретари и программисты вежливо хлопали, но Стюарт и Бэнкс сидели без движения. Стюарт даже выглядел злым.
Я быстро сбежал со сцены и уселся на своё место.
За моим столом никто на меня не посмотрел.
Тем же вечером Стюарт вызвал меня к себе.
— Я слышал, сегодня на пикнике ты выиграл главный приз.
Слышал? Ты сам там был.
Я кивнул и ничего не ответил.
— Ты, кажется, тратишь слишком много времени, чтобы социализироваться в нашей компании. Думаю, тебе следовало бы больше времени проводить за работой, а не болтаться с новыми друзьями.
Я уставился на него.
— Явка на пикник была обязательной. Я бы пошёл…
— Ты слишком много и часто общаешься с друзьями в рабочее время не по делу.
— С какими друзьями? Я тут никого не знаю. Я прихожу, работаю и еду домой.
Он изобразил лёгкую холодную улыбку.
— Это твои проблемы, Джонс. Если перестанешь думать о своей работе, как о просто работе и начнёшь видеть в ней шанс для карьерного роста, то кое-чего добьёшься. Если бы ты вёл себя, как надо, то уже стал бы командным игроком.
Я даже не стал отвечать. Впервые я заметил, каким пустым выглядел его кабинет. В нём не было ничего, что могло бы хоть что-нибудь рассказать о его владельце. На столе не было никаких фотографий, никаких мелких безделушек или цветов. Несколько бумажек на стенде у входа были официальными уведомлениями компании. Журналы в углу стола являлись техническими изданиями, выписываемыми компанией.
— Джонс? Ты меня слушаешь?
Я кивнул.
— Почему ты не включил в отчёт данные о своём прогрессе?
Я посмотрел на него.
— Вы сказали, мне не нужно этого делать. Вы сказали, это только для программистов.
На его лице снова появилась лёгкая улыбка.
— Данное требование чётко изложено в описании твоей работы. Надеюсь, ты удосужился его прочитать.
— Если бы это было нужно, я бы всё сделал. Но вы чётко сказали мне, что мне не нужно включать в отчёт информацию о прогрессе.
— Нужно.
— Так почему вы не сказали об этом раньше? Зачем было ждать столько времени?
— Я ждал появления твоего отчёта. И мне ничего не остаётся, кроме как уведомить руководство о твоей слабой работе и постоянном нарушении субординации.
Нарушении субординации? Тебе тут, блядь, не армия, хотел выкрикнуть я. Я тебе не раб, сука ты фашистская.
Но я ничего не ответил.
Когда он закончил свою обличительную речь, я вышел.
Когда я вернулся в кабинет, Дерек посмотрел на меня. Необычно для него. Ещё необычнее оказалось то, что он со мной заговорил.
— Ты ходил на пикник? — спросил он.