Невидимое оружие ГРУ
Шрифт:
В октябре 1937 года группе сотрудников управления во главе с В. Рябовым была поставлена задача обеспечить связь колонне автомашин, доставляющих оружие в Китай для борьбы с японскими захватчиками.
Колонна машин ЗИС-5 сосредоточилась в районе города Чарджоу. Ей предстояло совершить длительный переход к китайской границе, потом через пустыню Гоби в направлении Урумчи. Радиосвязь следовало организовать и поддерживать между головой и хвостом колонны, а также с начальным и конечным пунктами движения.
На первый взгляд дело несложное. В кабины первой и последней машин были определены радисты с радиостанциями. Связь между ними: телеграфом —
Двинулись в путь. А путь шел по горным перевалам к китайской границе. Колонна растягивалась, автомобили уходили за горизонт, моторы создавали сильные помехи, корреспонденты первой и последней машин не слышали друг друга. Связь не получалась.
Были сложности и другого рода. Радисту-разведчику Д. Цимлякову, направленному в гоминдановскую армию Чан Кайши, приходилось работать при жаре в сорок градусов. Не выдерживали аккумуляторы, а запасных не предусматривалось. Помощи ждать было неоткуда. Радист питал передатчик от двигателя.
В 1939 году в период боев у реки Халхин-Гол возникла необходимость обеспечить радиосвязь объединенного штаба советских и монгольских войск со штабом Забайкальского военного округа в Чите. К счастью, в Улан-Баторе уже работала группа техников и операторов Главного разведуправления. Она обеспечивала ретрансляцию радиограмм, передаваемых из Китая в Москву. Из состава этой группы и были выделены несколько радиооператоров с радиостанцией во главе с М. Соколовым и направлены в город Тамсак-Булак.
Следует отметить, что эта радиостанция работала в зоне боевых действий, под бомбежками вражеской авиации. Возникали большие трудности с обеспечением радиостанции питанием. Но самое важное — связь была.
Кстати говоря, работа радистов-разведчиков под вражескими бомбежками, как показала практика, дело не такое уж редкое. В Китае наши операторы накопили опыт и выработали тактические приемы действий. Вот как один из них, ветеран службы спецрадиосвязи ГРУ, вспоминает о китайских событиях 1939 года:
«Советские радисты строго выполняли приказ: быть всегда в готовности на случай внезапного налета авиации противника, не подвергать себя риску, беречь материальную часть.
Сохранение матчасти имело особое значение. В условиях оторванности от дома, когда каждый предохранитель был на вес золота, запасные детали хранились с особой бережностью, тщательно упакованными, переложенными слоями ваты».
Успех «Рамзая»
7 ноября 1944 года, в день 27-й годовщины Октябрьской социалистической революции в Японии был казнен Рихард Зорге. В печати об этом ничего не сообщальсь. Только через двадцать лет на родине, в Советском Союзе, станет известно его имя. Зорге присвоят звание Героя Советского Союза.
Жизнь великого разведчика современности Рихарда Зорге, кажется, изучена до малейших подробностей. О нем написано более полсотни книг. Среди зарубежных авторов, рассказывающих о легендарном «Рамзае», был Аллен Даллес — директор ЦРУ США, Чарльз Уиллогби — начальник разведки командующего американскими войсками на Тихом океане и Дальнем Востоке генерала Макартура, а также Миякэ Ханако, Икома Еситоси, Г. Мейснер, Ю. Мадер. В Советском Союзе о Рихарде Зорге писали Мария и Михаил Колесниковы, Юрий Корольков и другие авторы.
Поразительно, что каждый исследователь находил в образе этого человека, его делах что-то новое, неизведанное. Вот уж воистину могучая личность!
Я не ставлю целью даже очень кратко повторить написанное. Да это сделать и невозможно. Хотелось бы выделить лишь одну мысль — беспрецедентный в современной истории разведки успех группы «Рамзая», десятилетняя бесперебойная титаническая работа с поразительными по эффективности результатами — плод труда созвездия талантливейших разведчиков. Да, Зорге руководил, направляя этих людей. Но какие у него были соратники! Вспомним Ходзуми Одзаки — блестящего японского ученого и журналиста, доктора права.
В конце 1935 года советское руководство получило от группы «Рамзая» сообщение, которому в Центре просто отказались верить, ибо сказанное в радиограмме переворачивало политические взгляды Москвы с ног на голову. Уже в тюремной камере Зорге напишет: «Берзин сказал мне, чтобы я торопился. У меня было мало времени. Он, как и все в Москве, считал, что агрессия Японии на Дальнем Востоке неизбежна». Кремль срочно усиливал свою дальневосточную группировку, а Зорге передавал, что в планах японского правительства на новый год не предусмотрено военного столкновения с Советским Союзом. Более того, в документе говорилось о заключении советско-японского договора, который позволил бы японцам спокойно, ничего не опасаясь, ударить по Китаю.
Центр потребовал документального подтверждения. Зорге удалось обосновать свое разведдонесение. Из Москвы пришла радиограмма: «Ваша информация достоверна и принята к сведению. Даль».
Но что означали бесцветные, сухие слова «принята к сведению»? Они означали ни много ни мало поворот всей политики огромной евразийской страны. Это был первый крупнейший успех «Рамзая».
Вот как его оценил Ганс Отто Майснер, в ту пору третий секретарь немецкого посольства в Токио. В своих воспоминаниях он напишет: «Информация, добытая группой, оказала сильное влияние на советскую программу строительства. До сих пор военная подготовка проходила под знаком стратегической обороны от нападения Японии, включая маневры войск в условиях Сибири. Большая часть производимого вооружения шла в Дальневосточную армию, которая по планам к концу 1936 года должна была иметь численность в три миллиона человек.
Удача Зорге задержала выполнение этой программы, и впервые Красная Армия получила возможность проводить в полной мере в жизнь свои планы обороны на Западе».
Но кто же непосредственно добыл эту ценнейшую информацию? Ходзуми Одзаки. Главный секретарь японского премьер-министра не только рассказал советскому агенту о сути правительственной программы, но и передал ему совершенно секретный документ, пересняв программу на фотопленку.
Таким же талантливым в своем деле был и радист группы Макс Клаузен. Известно, что у него случались просчеты в оперативной работе, но в вопросах связи он был непревзойденным мастером. Некоторые авторы, писавшие о разведгруппе Зорге, называют Клаузена «радиочародеем». По существу, его можно считать родоначальником агентурной радиосвязи советской разведки. Трудно в истории ГРУ отыскать такого радиста, который в период с 1929 по 1941 год отработал бы в качестве нелегала десять лет, все это время искусно уходя от лап контрразведки. И пусть даже сегодня доподлинно не известно, как японцы вышли на группу Зорге, но с большой долей уверенности можно сказать: радиосвязь не явилась первопричиной провала.