Невидимые знаки
Шрифт:
— Это Пиппа, но вы можете называть ее Пиппи, а Коко — это сокращение от Кокос.
Финнеган коснулся своего виска в знак приветствия.
— Очень приятно. — Наклонившись, чтобы пощекотать Коко под подбородком, он усмехнулся. — Значит, тебя назвали в честь дерева, которое прозвали чудом, да?
Коко хихикнула.
— Ко-ко-кокосы. Вкуснятина.
Черт, Коннор.
Почему ты умер?
Боже, как я скучал по этому парню. Ему бы это понравилось. Он был бы в центре внимания.
Почему жизнь так жестока к самым достойным?
— Да. — Финнеган улыбнулся. — Они также чрезвычайно полезны для попавших в беду,таких, как вы.
Коко покачала головой, румяные щеки запылали.
— Нет. Домой.
Финнеган нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
Для своего юного возраста — чуть больше двух лет — Коко обладала хорошим словарным запасом, и могла отвечать на вопросы. Я сомневался, что она сможет красноречиво рассказать о своем зачатии и рождении, но напрягся. Извечное клише о том, что мужчина и женщина были охвачены похотью и просто не могли удержаться. Отбросили осторожность, чтобы просто заняться сексом, наплевав на последствия.
Мы пытались предотвратить появление Коко.
Мы прекрасно понимали, насколько это опасно.
Но она все равно появилась.
И мы ее безумно любили.
— Родился. — Коко важно постучала себя по груди. — Домой. — Хрустальные слезы блестели на ее ресницах. — Домой. Не так, как здесь. Плавать. Черепаха. — Ее нижняя губа дрогнула, когда она потянулась к Эстель. — Ма-ма, домой!
Эстель взяла ее у Пиппы, покачивая и целуя в лоб.
— Все хорошо, маленький орешек. Все в порядке. Скоро мы сможем поплавать. На корабле есть бассейн. Тебе понравится. Мы можем поплавать, и я уверена, что у кого-нибудь найдется домашняя черепаха.
Ее взгляд скользнул по мужчине, притаившемуся у двери.
— Стефан, в сувенирном магазине продаются чучела черепах?
Парень пожал плечами.
— Не уверен. Но могу уточнить.
Эстель вздрогнула, словно ей было неприятно, что она навязывается.
— Это... не беспокойтесь об этом.
— Я схожу. — Пиппа направилась к мужчине. — В свое время мне очень помог Паффин. Я забыла взять куклу, которую Коннор сделал для нее. Ей нужен друг.
Эстель вздохнула с облегчением.
— Спасибо, Пип.
— Без проблем.
Она выскользнула за дверь вместе с незнакомцем. Мое сердце бешено заколотилось, шкалы запрыгали по монитору.
— Кто это? В безопасности ли Пиппа с ним?
Эстель посмотрела на меня.
— Его зовут Стефан. И да, я доверяю ему.
Я сомневался, но Коко протянула ко мне свои крошечные ручки. Возможность обнять дочь превозмогла тот факт, что я был подключен к технике, словно какой-то робот.
— Дай ее мне.
Эстель придвинулась ближе, осторожно перенося вес извивающейся малышки. Когда она отстранилась, я взял ее за запястье и поцеловал нежную кожу. Я знал, что у нее там шрам от страшного пореза швейцарским армейским ножом при попытке открыть кокос. Точно так же я знал, что у нее шрам на
Я знал об этой женщине все.
И все же... она казалась чужой в кремовой рубашке и Гэлнсовых шортах. Ее волосы были собраны в хвост, и от нее пахло по-другому. Не песком, морем и солнцем, а скорее синтетическим мылом и слишком душистым лосьоном для тела.
Меня охватило чувство собственничества, я хотел заявить на нее свои права. Погрузиться в океан и смыть с себя неизведанное, заниматься любовью, несмотря на попытку смерти разлучить нас.
Финнеган прочистил горло, напоминая, что мы не одни. Он окинул взглядом меня, мою жену и ребенка.
— Значит... вы рожали одна?
Эстель вздрогнула.
— Да.
— При обследовании, похоже, никаких осложнений не было.
— Не было.
— Вы, должно быть, были в ужасе.
— Да.
Я резко выпрямился.
— Она была великолепна. Я очень горжусь ею.
Доктор нахмурился.
— Значит... вы были женаты до аварии?
Не твое собачье дело.
Эстель опустила глаза.
— Нет. Но теперь мы вместе.
Финнеган погладил свой подбородок.
— Должен признать, в этом больше смысла. Я не мог понять, что она имела в виду.
— Кто, что имел в виду?
Мой голос был резче, чем предполагалось.
— Джоанна Эвермор.
Эстель словно превратилась в гранит.
— Кто?
Раздался голос Пиппы, она снова вошла в комнату.
— Моя бабушка. Я попросила, чтобы ей позвонили. Я не знала ее номера, но помнила имя и город. — Она всхлипнула, не в силах поднять взгляд. — Она должна знать о моих... моих родителях... и... и... — Она больше не могла сдерживать слезы. — Она должна знать о... Конноре.
Эстель раскрыла объятия.
Пиппа подбежала к ней и крепко обняла.
— Все в порядке, Пиппи. Ты поступила правильно. Конечно, она должна знать. Она будет с нетерпением ждать с тобой встречи.
У меня защемило сердце при мысли о том, что Пиппу заберут у нас.
Но ведь этого не случится, правда? Мы были ее законными опекунами. Документов у нас не было, но она принадлежала нам почти четыре года.
— Я вернулась, чтобы узнать, не хочет ли Коко зайти в магазин подарков, чтобы выбрать игрушку. Не хочу причинять вам боль, ребята. — Пиппа заплакала еще сильнее. — Я скучаю по своей семье. Я-я не могла скрывать это. Больше не могу. Они должны знать. Коннор...
Мой пульс участился, мне отчаянно хотелось вылезти из постели и обнять ее.
— Все в порядке. Я понимаю. — Эстель погладила волосы Пиппы. — Очень мило с твоей стороны взять Коко. Уверена, она с удовольствием пойдёт.
Пиппа постаралась успокоиться, проглотила слезы.
— Хорошо...
Мысль о том, чтобы провести время с малышкой, как старшая сестра, позволяла какое-то время не думала о потерянном брате.
Насколько мы были виноваты в том, что использовали Коко как защитное одеяло от такой душевной боли?