Невидимые знаки
Шрифт:
— Кто?
— Тот, кто сказал, что они предъявили обвинение в убийстве не тому человеку.
— Но, папа. Я убийца.
Отец обнял меня за плечи и повел от ворот тюрьмы.
— Мы с тобой это знаем, но кто-то... решил спасти тебя. Это чудо, Гэл. Я планирую найти этого человека и поклониться ему за то, что он проявил такую доброту.
…
Она сказала, что будет рядом со мной.
Она не солгала.
Я открыл глаза, и увидел
Пиппа стояла позади нее, ее губы расплывались в улыбке.
Эстель закрыла рот рукой, когда наши глаза встретились.
По ее щекам потекли слезы.
Мои эмоции достигли пика и обрушились, угрожая смыть меня прочь после того, как я так крепко цеплялся за жизнь.
— Ты очнулся, — прошептала она. — Наконец-то ты здесь.
— Я... — пролепетал я.
Мое пересохшее горло не привыкло к разговорам. Чем больше я приходил в себя, тем слабее становился. Першение в горле было наименьшей из моих проблем. Пальцы на ногах покалывало, а конечности болели так, словно я бегал несколько недель без отдыха.
Но это не имело значения.
Эстель отдала Коко Пиппе и тут же скользнула в мою постель. Экстаз от ее тепла, когда она прижалась ко мне, исцелил меня лучше любого сна, быстрее любого лекарства.
Я глубоко вздохнул, когда ее голова легла мне на грудь.
Моя левая рука (та самая, из-за которой я чуть не умер) обвилась вокруг неё, начала покалывать и все остальное.
Другой рукой я потянулся к Пиппе и Коко, заключил их в объятия и поцеловал.
Слезы Эстель пропитали мой белый больничный халат, оставив на нем полупрозрачное пятно.
Пиппа отпустила меня, прижимая к себе Коко.
— Очень рада тебя видеть, Гэл.
— А я тебя... — Я откашлялся. — Пиппи.
Эстель вздрогнула, крепко прижавшись ко мне.
Не в силах остановиться, я прижался губами к ее волосам. Я практически потерял ее. Попрощался с ней. Заставил уйти.
— Ты не сказала... — вздохнул я, прижимаясь к ней, любя ее.
Эстель напряглась.
Напоминания не требовалось. Она знала, в чем отказала мне на пороге смерти.
Я понял, почему она так поступила (вроде бы). Понял, что она не хотела прощаться. Не хотела окончательно расстаться с чем-то таким душераздирающим.
Но тот факт, что она этого не сказала, сломил меня.
— Я люблю тебя, Гэл.
Ее губы прижались к моим.
Сломанные части исцелялись.
Ее губы имели вкус клубники и сахара. Ее рот двигался под моим, повторяя вновь и вновь:
— Я люблю тебя. Люблю тебя. Прости меня. Я люблю тебя. Я очень тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю.
Мы подтвердили, что все еще живы. Все еще вместе. Никто из нас не ушел. Ни о каком разводе не могло быть и речи. Никакого прощания.
Это
Мы долго обнимались.
Пришел врач, но не стал нас прерывать. Он позволил нам побыть вместе, а затем на цыпочках приблизился и проверил мои показатели.
Эстель смахнула слезы и с искренней легкостью улыбнулась доктору. Она рассказывала, что на протяжении многих лет переносила присутствие толпы и незнакомых людей, и это было очень сложно. Я не сомневался, что находиться среди стольких людей будет нелегко. Я гордился тем, что она такая смелая.
Пиппа и Коко отошли в сторону, когда доктор подошел ближе.
— С возвращением, мистер Оук.
Я вздрогнул.
Много лет меня не называли по фамилии. Никто, кроме Эстель и моей островной семьи, не разговаривал со мной почти четыре года.
Просто смотреть на кого-то незнакомого, на кого-то, кто не знал ни одного шрама, солнечного ожога, растяжку было самым странным ощущением.
— Спасибо, что спасли... — Я снова закашлялся. — Меня.
На бейГэлке было написано, что мой лечащий врач — доктор Финнеган. Его рыжие волосы выдавали ирландские корни, несмотря на австралийский акцент.
— Мне было приятно заниматься вашим лечением. — Он перевел взгляд на аппараты и капельницы, медленно вводящие то, что спасло мне жизнь. — Все признаки говорят о полном выздоровлении. В таких тяжелых случаях, как ваш, должен предупредить, что хотя инфекция не распространилась на кости, она находилась в вашей крови достаточно долго, чтобы с возрастом вызвать осложнения с лимфоузлами и иммунной системой. Вы должны быть осторожны с любыми порезами и царапинами в будущем и продолжать проявлять бдительность при укусах насекомых и отеках. Вам все понятно?
— Да.
— Действие антибиотиков восстановило организм. Однако вам нужно будет, в течение двадцати одного дня, после того как мы причалим, принимать перорально лекарства (прим. пер.: Пероральный приём лекарственных средств — приём лекарства через рот (лат. per os, oris), путём проглатывания лекарства). Это очень сильные препараты, но после столь долгого отсутствия достаточного количества витаминов ваш организм слишком ослаб, чтобы бороться самостоятельно.
Заговорила Эстель:
— Я прослежу, чтобы он принял все таблетки, доктор. Я думала, что потеряла его однажды. Я не позволю ему покинуть меня во второй раз.
Финнеган усмехнулся.
— Хорошо, что мы в одной команде, мисс Эвермор.
— Пожалуйста... зовите меня, Эстель. Я просила вас об этом два дня назад. Вы познакомились с моими детьми. Я хочу, чтобы их вы тоже называли по именам.
Улыбаясь, она указала на двух девочек.
Я так привык видеть их полуголыми, что их персиковые сарафаны в тон были нарочито яркими.