Невидимые знаки

Винтерс Пэппер

Он не мог излечить мои раны, так же, как и я не могла излечить его.

Мы были в этом вместе, нравится нам это или нет.

Тяжело вздохнув, я прервала зрительный контакт, и села в своей песчаной кровати. Я ненавидела то, как песчинки царапали мою кожу, прилипая к щекам.

Пиппа пододвинулась ближе, ее крошечное тело погрузилось в сон.

Я не могла подвинуться вместе с ней, да и не хотела. Смотря на звездное небо, я изо всех сил старалась найти утешение в написании песни. Призрачная лирика и фантомная музыка наполнили мою голову,

сочиняя мелодию, обращаясь к симфониям для спасения.

Завтра будет лучше.

Новый день всегда такой.

Ошибки исчезают. Слезы высыхают.

Завтра будет лучше.

Новый день докажет это.

…

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Завтра оказалось хуже, чем вчера.

На рассвете мы с Коннором вернулись к вертолету, взяли еще один кусок брезента из пыльного багажного отсека и отрезали ремни безопасности швейцарским армейским ножом. Нейлоновыми ремнями я подтянула шину Галлоуэя, сильнее укрепляя мою непрочную майку.

Мы наслаждались скудным завтраком, состоящим из половинки батончика мюсли, еще одного кусочка вяленой говядины и остатков воды в бутылке из рюкзака Дункана. У нас было еще две бутылки из запаса пилота и три батончика мюсли.

После этого... мы обречены.

Жажда и боли от ран после крушения удвоились в одночасье, и мышцы болели после прожитого дня. Мы двигались машинально, не улыбаясь и не разговаривая, быстро скатываясь в депрессию.

К полудню насекомые начали нам докучать: комары с их жаждой крови, мухи с надоедливым жужжанием, даже несколько ящериц и гекконов пробегали мимо. Я не была достаточно голодна, чтобы размышлять о приготовлении ящерицы, но кто знал, что принесет время.

У Пиппы продолжался жар, и Гэллоуэй чувствовал себя не лучше. Его лодыжка не давала ему спать большую часть ночи, и мое сердце болело каждый раз, когда он хватался за ногу.

Как-то ночью я шепотом спросила, хочет ли он, чтобы я помогла ему сходить в туалет, но он не ответил, оставив пронзительную тишину, как весь ответ, который мне необходим.

По крайней мере, с шиной ему было намного легче передвигаться.

После обеда дневное солнце сломило нас. Никакие дождевые облака не виднелись на горизонте, указывая нам на кончину от жажды, и ни лодки, ни самолеты не искали нас.

Это был еще один день в раю.

В раю, который быстро убивал нас.

Я шагал по кромке воды, изо всех сил стараясь найти способ выжить.

Голод и нехватка воды скоро сведут нас с ума.

Это мой первый приоритет.

Затем построить убежище.

Но сначала... еда.

Уйдя с берега, я исчезла в лесу с новой целью. Повязка, которую я сделала на ребрах, помогла, и я смирилась с давлением, которое возникало при движении и помогало бороться с болевым приступом.

Сердито глядя на деревья и кусты, я пожалела, что не изучала ботанику.

Что я могу есть? Что съедобное, а

что нет?

Повсюду валялись кокосы, и так как я пила каждое утро смузи с кокосовым молоком, я знала, что чтобы получить сок, нужны молодые зеленые плоды, а не сухие коричневые. Перезревшие были горькими и не столь щедрыми на жидкость.

Позади меня зазвучали шаги.

Коннор.

Его молодое лицо было напряжено от беспокойства.

— Пиппа горит. Я переживаю.

— С ней все будет в порядке. Мы позаботимся о ней.

— Как?

— Я не знаю, но мы это сделаем.

Я проверяла ее спину утром, и (слава богу) ей не нужны швы.

Когда я начала употреблять в пищу смузи, Мэделин мне все уши прожужжала о всевозможных лечебных свойства, которыми якобы было богато кокосовое молоко. Еще что-то об антиоксидантах и витаминах.

Я не знала, насколько это правда, но была готова попробовать что угодно.

— Хочешь помочь мне принести несколько кокосов?

— Если это еда, то да. Я голоден.

— И я тоже.

От простой мысли о принятии пищи, мой рот наполнился слюной, а желудок разрывался на мелкие кусочки. Мы могли бы съесть еще один батончик мюсли, но я не хотела так быстро использовать наши запасы.

Войдя глубже в лес, я выискивала взглядом животных. Остров был достаточно большим, но не огромным. Я сомневалась, что мы здесь встретим крупных хищников, но в подлеске могут скрываться змеи.

Прозвучал треск, отчего мы вскинули головы.

— Что это было? — Коннор подошел ближе ко мне. Несмотря на его показную смелость, он все еще был всего лишь ребенком.

Прошло несколько секунд, без каких-либо посторонних звуков.

Взяв себя в руки, я пожала плечами.

— Не уверена. Давай выясним.

— Что? — Коннор схватил меня за запястье. — Я не думаю, что это хорошая идея...

Я продолжила идти, таща его за собой.

— Доверься мне. Мы должны исследовать это место. Мы знаем, что люди здесь не живут, но знание — вот что сохранит нам жизнь, не страх. Мы должны исследовать все, что можем. — Выдавив из себя улыбку, я добавила: — Кроме того, мы на ФиГэл, что плохого может произойти в раю?

Он закатил глаза.

— Эм, каннибалы, акулы...

— Каннибалы? — В этот раз, я искренне засмеялась. — Что за старые документальные фильмы ты смотрел?

— Не знаю. Разные.

— Разные?

— Ну да. Всякую ерунду. Это лучше, чем какая-то глупая видеоигра.

— Подожди. Я видела, как ты играл на одном из этих карманных устройств. Ты хочешь сказать, что тебе не нравится PlayStation? Наверно, ты единственный парень в мире, кто такое не любит.

Коннор нахмурился.

— Нет, мне это нравится. Я просто не верю в это, как верят некоторые идиоты. Они думают, что стали солдатами-мачо, после того, как поиграли в Call of Duty несколько часов. Они думают, что быть взорванным гранатой — это самое худшее, что может произойти, но они не смотрели исторический канал.