Невидимые знаки

Винтерс Пэппер

— Может быть, нам нужно подняться выше. — Коннор прищурился, вглядываясь в яркое небо. — Должен быть сигнал. Мобильные спутники и сети повсюду.

Я позволил им обсудить все «за» и «против» того, насколько вероятно, что сигнал волшебным образом появится, пока я глубже погружусь в раскаянье. Я не помогал себе, валяясь здесь, но не мог перестать желать, чтобы я был лучшей версией себя, более приятным, более благодарным, прежде чем упасть на это богом забытое место.

Вспышка энергии швырнула меня в сидячее положение.

—

Пошло оно все. — Я больше не собирался сидеть и напрасно тратить свою жизнь. Возможно, я не смогу исправить то, что произошло, но сегодня ночью я мог бы выспаться, соорудив какое-то убежище.

Я использовал всю силу для того, чтобы с помощью костыля встать с песка. Я едва добрался до края леса, прежде чем Эстель бросила свой телефон на пляж и побежала ко мне.

Взяв меня за локоть, она приказала.

— Сядь на место, пока не упал.

Я пожал плечами. Разве она не видит, что ее забота заставляет меня ненавидеть себя еще сильнее?

— Оставь меня в покое.

Она поморщилась, опустив руку.

— Тебе не обязательно это делать. Тебе нужно отдохнуть.

Я проигнорировал ее.

— О, не обязательно, да? Итак, ты счастлива спать под открытым небом? Или собираешься при помощи швейцарского армейского ножа построить чертов особняк? Снова решила меня унизить?

Она прищурилась.

— Я не унижаю тебя…

— Ты думаешь, что забота о нас дает тебе власть? — фыркнул я. — Что ж, перестань лицемерить и позволь мне помочь что-то изменить.

— Лицемерить? Каким образом я лицемерю?

Коннор подошел к Эстель, инстинктивно защищая женщину от кого-то, кто намного больше, чем она.

Я проигнорировал мальчишку.

— Тебе самой больно. Не думай, что я не заметил, как ты хваталась за свои ребра, вздрагивая при каждом чертовом движении. Ты ждешь, пока мы восстановимся и отдохнем, но что насчет тебя? — Оттолкнув ее, я указал на наш лагерь. — Сядь, заткнись и позволь мне что-нибудь сделать. Позволь мне помочь, а не относись ко мне, как к бесполезному инвалиду.

Противостояние длилось слишком долго. Блеск в ее глазах говорил о том, что она не сдалась.

Коннор был спасительным кругом.

Он потянул Эстель за локоть.

— Он прав. Благодаря тебе мое запястье не так болит, а рана Пиппы не стала хуже. Давай мы теперь позаботимся о тебе.

Эстель вдруг хлопнула себя по лбу.

— Черт, порез Пиппы. Я забыла. — Бросив на меня хмурый взгляд, она улыбнулась Коннору и бросилась к Пиппе. — Пип, теперь, когда твоя рана чиста, намажем немного мази и заклеим лейкопластырем, что мы нашли в аптечке?

Проклятая женщина не знала, как остановиться. Ее забота об окружающих только навредит ей в конечном итоге.

Это ее защитная реакция.

Моя — это быть полным придурком, чтобы люди оставили меня в покое для самобичевания. То, чего желала она, —полная противоположность.

Она была чистотой, в то время как я был полностью в грязи.

Ладно.

Она

может быть моей противоположностью, но я сделаю все возможное, чтобы вернуть ее доброту — начиная с постройки дома.

Мой голос понизился до рычания.

— Коннор, хочешь помочь?

Коннор посмотрел на меня.

— Помочь с чем?

— Не знаю. Когда узнаю — скажу.

— Ты действительно думаешь, что мы сможем построить дом?

Нет.

— Да. — Я направился в сторону леса.

— Ты идешь?

Смеясь, он последовал за мной.

— Сломанное запястье и сломанная нога. Фиговые у нас шансы.

— Бывало и похуже.

— И как ты с этим справился?

Дерьмово. Даже хуже, чем дерьмово. Это испортило мою сраную жизнь.

— Абсолютно прекрасно, — я усмехнулся как ни в чем не бывало. — Мы — мужчины. Нет ничего невозможного.

Коннор закатил глаза.

— Ладно, мы попытаемся, но не говори, что я тебя не предупреждал.

Я ненавижу тебя. Небеса плакали от того, как я ненавижу тебя. Растения вяли о того, как я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя за твой уход. Ненавижу тебя смерть. Я ненавижу тебя.

Но это все ложь.

Я не испытываю к тебе ненависти. Я люблю тебя. Это правда. Солнце всходит от моей любви к тебе. Погода согревает нас теплом от того, как я люблю тебя. И цветок в горшке, который ты дала мне в то утро, когда умерла... он цветет каждое мгновение от моей любви к тебе.

Текст песни: «Ненависть», взятый из блокнота Э.Э.

…

Мы так и не сделали крышу над нашими головами.

На остров опустилась еще одна ночь, и мы съели наш предпоследний батончик мюсли и последние кусочки вяленой говядины. Используя маленький топор из кабины пилота, раскололи напополам два кокосовых ореха, которые нашли я и Коннор.

К сожалению, наша техника была провальной, и мы ударили слишком сильно, расплескав сладкую воду по всему песку.

Я отчитывала себя до того момента, пока мои глаза не защипали от слез ярости. Мы не смогли разделить сок, но, по крайней мере, могли разделить мякоть, выскабливая кокосовый орех с помощью швейцарского армейского ножа и претворяясь, что это десерт, который завершит наш скудный ужин

Никто не поднимал ужасную тему работающего телефона, у которого отсутствовал сигнал. Никто не мог перенести признание того, что последний гвоздь был вбит в нашу одинокую могилу.