Невидимый страж
Шрифт:
Часы на церкви Святого Иакова показывали одиннадцать, но вокруг царили сумерки, как будто уже вечерело. Стоял один из тех мрачных зимних дней, когда заря замирала уже после первых проблесков и рассвет так и не наступал. Такие темные дни были частью ее детских воспоминаний, и она также помнила, что в детстве ей часто снились тепло и ласковые солнечные лучи. Однажды кто-то из одноклассниц подарил ей толстый цветной каталог туристических агентств. Несколько месяцев подряд она листала толстые страницы, наслаждаясь фотографиями солнечных пляжей и невозможно синего неба, в то время как улицы заполнялись клочьями тумана, наползающего на город с реки. Амайя проклинала это место, в котором рассвет наступал далеко не всегда. Иногда жителям города приходилось неделями существовать
В Бастане ночи были темными и зловещими. Стены домов, как и в старину, являлись теми границами безопасности, за которыми подстерегала неизвестность. Поэтому не было ничего странного в том, что всего сто лет назад девяносто процентов населения Бастана верило в существование ведьм, в присутствие зла, подкарауливающего людей в ночи, и в силу магических заговоров, позволяющих удерживать его в каких-то рамках. Жизнь в Элисондо была очень трудной для предков. Для смелых и упрямых мужчин и женщин, вопреки всякой логике вознамерившихся поселиться в этих зеленых и влажных местах. Долина обернулась к переселенцам своей самой враждебной и негостеприимной стороной, гноя их урожаи, изнуряя болезнями их детей, почти полностью выкашивая те немногие семьи, которые продолжали держаться за эти земли.
Оползни, паводки и наводнения, неурожаи, когда все, что посажено, сгнивало еще в земле, так и не показавшись наружу, коклюш и туберкулез… Но элисондцы стойко держались за клочок земли возле церкви, в излучине реки Бастан, которая то что-то им давала, то все забирала исключительно по своему усмотрению, как будто напоминая им, что эти места не предназначены для жизни людей, что эта земля в центре долины принадлежит духам гор, демонам источников, ламиям и басахауну. Тем не менее, ничто не смогло сломить волю этих мужчин и женщин, которые, так же, как и она, наверняка часто поднимали взгляд к этим серым тучам, мечтая о ясном и ласковом синем небосводе. Долина считалась землей дворян и испанских колонизаторов, которые уплывали за океан, но всегда возвращались сюда из заморских колоний, привозя с собой огромные богатства, воспевавшиеся в Maitetxu mia. Состояния они вкладывали в строительство, хвастаясь перед соседями привезенным из-за морей золотом и заполняя долину роскошными дворцами и усадьбами, монастырями, в которых они благодарили Господа за улыбнувшуюся им удачу, и средневековыми мостами через ранее непреодолимые реки.
Как Амайя и предвидела, тетя Энграси отклонила приглашение погулять, сославшись на плачевное состояние своих коленей, и предпочла остаться дома и приготовить ужин. Зато Роз и Джеймс настояли на том, чтобы осуществить задуманную экскурсию, невзирая на все протесты Амайи, пытавшейся убедить их в том, что еще до полудня хлынет дождь. Они ехали вдоль берега реки, а затем дорога вывела их на огромный луг, который тянулся до самого букового леса, окаймлявшего реку и взбиравшегося по склону горы. Когда Амайя гуляла по таким лугам, она начинала понимать людей, издалека влекомых в Элисондо идиллической и одновременно пугающей красотой этого маленького мира, затерявшегося между невысокими горами, которые поделили его на до неправдоподобия прекрасные долины и выстлали лугами, просторы и уединение которых нарушались лишь дубовыми и каштановыми лесами и крошечными деревушками. Влажный климат продлевал осень, и даже в разгар февраля, несмотря на обильные зимние снегопады, луга оставались зелеными. Тишина сказочного ландшафта нарушалась только бормотанием Бастана.
Амайя не сомневалась, что перед ней самый загадочный и волшебный лес из всех, существующих на земле. Величественные дубы, буки и каштаны покрывали склоны гор, насыщая их множеством оттенков, причудливых форм и контрастов.
Этот лес предлагал множество возможностей: свидание с древней природой, бормотание неприрученной воды между буков и елей, свежесть реки, шорох и топот убегающих при приближении человека животных и опавшие еще осенью листья, которые до сих пор шелковистым одеялом укрывали землю (местами ветер причудливо приподнял это
— Уже близко, — объявила Роз, указывая на торчащую посреди склона скалу. — Это там.
Тропа оказалась значительно более крутой, чем они ожидали. Острые камни образовали естественную лестницу, по которой они поднимались и которая все время поворачивала, подобно змее спиралью обвивая гору. С каждым витком густые заросли боярышника и дрока все ближе подступали к тропинке, затрудняя их восхождение. Последний поворот, и они очутились на ровной площадке, поросшей редкой травой и желтым мхом.
Роз села на большой камень и досадливо махнула рукой.
— Пещера там, чуть выше. До нее осталось метров двадцать пять, не больше, — произнесла она, показывая на тропинку, почти полностью заросшую колючим дроком. — Но я, кажется, уже пришла. Пока мы поднимались, я подвернула ногу.
Джеймс наклонился к ее ноге.
— Ничего серьезного, — улыбнулась она. — Ботинок поддержал лодыжку, но нам лучше вернуться поскорее, пока нога не опухла и я еще могу идти.
— Пойдем обратно прямо сейчас, — предложила Амайя.
— Об этом не может быть и речи. После того как мы сюда взобрались, ты не можешь уйти, не увидев эту скалу. Полезай.
— Нет, пойдем отсюда. Ты сама сказала, что, если нога распухнет, ты не сможешь идти.
— Когда спустишься, сестра. Я не сдвинусь с места, пока ты не побываешь наверху.
— Я останусь с ней и подожду тебя здесь, — успокоил ее Джеймс.
Амайя начала пробираться через заросли дрока, проклиная колючки, скользящие по ее парке со звуком, похожим на царапанье когтей. Тропинка внезапно оборвалась перед пещерой, вход в которую был низким, но широким и напоминал зловещую улыбку на лице горы. Справа от входа она увидела два больших камня, оба из которых выглядели очень необычно. Первый как будто стоял на ногах и походил на женскую фигуру с большой грудью и выраженными бедрами, обращенную лицом к долине. Второй представлял собой удивительную, как по своим размерам, так и по форме, скалу идеальной прямоугольной формы, похожую на стол для жертвоприношений с отполированной дождями и ветрами поверхностью. На этом необычном столе виднелось около десятка маленьких камешков разного цвета и происхождения. В беспорядке разложенные по столу, они создавали ощущение неоконченной шахматной партии. Женщина лет тридцати стояла рядом и, сжимая в руке камень, как зачарованная, смотрела на долину. При виде Амайи она дружелюбно улыбнулась и положила свой камень рядом с остальными.
— Привет.
Амайя внезапно ощутила неловкость. Ей показалось, что она вторглась сюда без приглашения, нарушив уединение незнакомки.
— Привет.
Женщина снова улыбнулась, как будто прочитав мысли Амайи и ощутив ее смущение.
— Возьми камень, — все так же с улыбкой произнесла она, указывая на тропинку.
— Что?
— Камень, — повторила женщина, обведя рукой поверхность стола. — Женщины должны принести сюда камень.
— Ах да, сестра мне говорила. Но я считала, что его надо принести от дома.
— Это действительно так, но, если ты забыла это сделать, можно поднять любой камень с земли. Это в любом случае будет камень с дороги к твоему дому.
Амайя наклонилась и подняла булыжник у себя из-под ног. Затем она приблизилась к столу и положила его рядом с другими камнями, которых там оказалось гораздо больше, чем она думала.
— Ого! Все эти камни принесли женщины, которые сюда поднимались?
— Похоже на то, — ответила красавица.
— Невероятно.
— Мы переживаем очень нестабильные времена, и, когда новые методы не срабатывают, не остается ничего иного, кроме как прибегнуть к старым.