Невинное развлечение

Куин Джулия

— Но сэр Гарри действительно его ударил.

— Возможно.

— За что?

Уинстон пожал плечами и скрестил руки на груди.

— Никто на самом деле точно не знает. По крайней мере никто об этом не говорит. Но позволь… каким образом это касается тебя?

— Простое любопытство, — призналась она. Звучало глупо, но это было правдой.

— Любопытство?

— Хм-м. — Она кивнула в сторону окна. — Я даже не знала, как он выглядит. Знаю, — добавила она, чтобы предотвратить вопрос, который она прочла в глазах Уинстона, — его

внешний вид не имеет никакого отношения к тому, убил ли он кого-либо или нет, но я не могла удержаться. Он живет совсем рядом с нами.

— И ты боишься, что он собирается прокрасться в наш дом и перерезать тебе горло?

— Уинстон!

— Прости, Оливия, — сказал он со смехом, — но ты должна признаться, что это самый настоящий абсурд…

— Нет, — серьезно сказала она. — Такая мысль у меня была. Но потом я стала наблюдать за ним, и знаешь, Уинстон, в этом человеке есть нечто непонятное.

— И ты это поняла в последние… — Уинстон нахмурил брови. — Сколько времени ты уже за ним следишь?

— Пять дней.

— Пять дней? — Куда подевалось его скучающее выражение лица. У Уинстона только что не отвалилась челюсть. — Боже праведный, Оливия, тебе больше нечем заняться?

Она постаралась скрыть смущение.

— Нет, по-видимому.

— А он тебя все это время видел?

— Нет, — солгала она с невероятной легкостью. — Я не хочу, чтобы он меня заметил. Вот почему я отползала от окна.

Он посмотрел на окно, потом перевел взгляд на нее:

— Прекрасно. И что ты разузнала о нашем новом соседе?

Она плюхнулась на стул у дальней стены, думая о том, насколько откровенной она может быть с братом.

— Ну, почти все время он выглядит обыкновенным.

— Это ужасно.

Она бросила на брата сердитый взгляд:

— Ты хочешь, чтобы я тебе рассказывала, или нет? Или мне ждать от тебя только насмешки?

Он молча сделал знак продолжать.

— Он проводит чрезмерное количество времени за письменным столом.

— Явный признак намерения убивать.

— Когда ты в последний раз провел хоть какое-то время за письменным столом, Уинстон? — парировала она.

— Вижу, куда ты клонишь.

— А еще мне кажется, что он склонен к маскировке.

— К маскировке? — вдруг заинтересовался Уинстон.

— Да. Иногда он надевает очки, а иногда — нет. А пару раз на нем была очень странная шляпа. Зачем он надел ее дома?

— Я просто ушам своим не верю.

— Кто надевает дома шляпу?

— Единственное объяснение — ты сошла с ума.

— Далее. Он носит только черное. — Оливия вспомнила, о чем говорила Энн. — Или темно-синее. Хотя само по себе это не подозрительно, — добавила она, вздохнув, — и я понимаю, что это звучит глупо, но должна тебе сказать, что-то в этом человеке не так.

Прежде чем отреагировать, Уинстон внимательно посмотрел на Оливию.

— Оливия, у тебя слишком много свободного времени. Хотя…

Она поняла, что он намеренно не закончил фразу, но

знала, что не устоит перед искушением заглотить наживку.

— Хотя — что?

— Ты ведешь себя с не свойственным тебе упорством.

— Что ты хочешь этим сказать? — потребовала она.

Взгляд, который он на нее бросил, был таким снисходительным, каким может одарить лишь родной брат.

— Ты должна признаться, что у тебя репутация человека, который никогда ничего не может довести до конца.

— Неправда!

— Как насчет макета собора Святого Павла, который ты начала клеить?

У Оливии даже челюсть отвисла. Она не ожидала, что он может привести именно этот пример!

— Его опрокинула собака.

— А может, ты припомнишь свою клятву каждую неделю писать бабушке?

— А ты и этого не делал.

— Да, но я ничего и не обещал. Кроме того, я никогда не начинал заниматься живописью или учиться играть на скрипке.

Оливия сжала кулаки. Она взяла всего шесть уроков живописи и один урок игры на скрипке. А все потому, что у нее ничего не получалось. А раз у тебя нет таланта, зачем часами мучить инструмент, пытаясь извлечь из него какие-то звуки?

— Мы говорили о сэре Гарри, — напомнила она.

— Да, конечно, — улыбнулся Уинстон.

Она посмотрела на него в упор. Выражение его лица было по-прежнему презрительным, вызывавшим у нее досаду. Он явно наслаждался тем, что сумел подколоть ее.

— Ладно, — сказала она, неожиданно смирившись, — скажи мне, что не так с сэром Гарри Валентайном? — Помолчав, она добавила: — Два раза я видела, как он сжигал целые кипы бумаг в камине.

— Я тоже дважды видел себя проделывающим то же самое, — ответил Уинстон. — Что ты ждешь от человека, которому надо избавиться от лишних бумаг? Оливия, ты…

— Дело в том, как он это делал.

Уинстон взглянул на нее так, будто хотел ответить, но не мог найти слов.

— Он их просто швырял. Как безумный!

Уинстон покачал головой.

— А потом он оглянулся через плечо…

— Ты действительно следила за ним целых пять дней?

— Не прерывай меня, — резко бросила она. — Он посмотрел через плечо, будто услышав, что кто-то идет по коридору.

— Позволь догадаться. Кто-то шел по коридору.

— Да! — возбужденно воскликнула она. — Именно в этот момент к нему вошел дворецкий. По крайней мере я думаю, что это был дворецкий. Во всяком случае, кто-то вошел.

— А в другой раз?

— Какой другой раз?

— Когда он снова жег бумаги?

— Ах, это! Все происходило обычно.

Прежде чем что-то сказать, Уинстон опять внимательно посмотрел на Оливию.

— Оливия, ты должна прекратить шпионить за этим человеком.

— Но…

Он поднял руку.

— Что бы ты ни думала о сэре Гарри, ты ошибаешься.

— Я также видела, как он засовывал деньги в кошелек.

— Оливия, я знаю сэра Гарри. Он нормальный человек.

— Ты его знаешь?