Невинность на спор
Шрифт:
— Сколько, Даша?
— Два года.
Он смотрит так, словно не верит. Словно не верит, что кто-то может его любить вот так. Не требуя ничего взамен. А мне и не надо ничего.
Просто стой вот так. Смотри на меня. Защищай от зверей, что приходят требовать хлеба и зрелищ.
— Погнали, — говорит он резко, раздраженно и тянет меня в сторону, и я с удивлением отмечаю, что толпа рассосалась.
— Куда?
— Как куда? Трахать тебя буду. Разве ты не этого хочешь?
Глава 28.
В
Разум или чувства? Этот извечный вопрос задавала себе еще романистка Джейн Остен. Подкрепляла всё это размышлениями о гордости и ее необходимости для юных, невинных дев.
Моя гордость, очевидно же, давно села в вагон метро и помахала мне ручкой.
Никак иначе я не могу объяснить, что после хамского заявления Марка я все еще иду за ним по лабиринту коридоров бойцовского клуба.
Он кажется нереально огромным, а обшарпанная краска на стенах создает нужный эффект тревоги. Кажется, вот-вот вылезет чудовище и затянет тебя под землю.
Мое чудовище тащит меня даже не под землю. А в ад, где мне приготовлен котел, в котором он собирается меня сварить в собственных губительных эмоциях.
Мысли, словно птицы в клетке мечутся то вверх, то вниз. То громогласно призывая меня вырваться и убежать, то сладко чирикая на ушко: «Останься, побудь хоть миг счастливой. Ощути, что такое секс с Синицыным. Разве не об этом ты мечтала? Радуйся тому, что имеешь».
Проблема в том, что меня устраивало любить его на расстоянии. Как кумира, которого видишь только на обложках журналов. Кумир знает, что у него куча поклонников. Поклонник знает, что кумир недосягаем. И есть шанс сойти с ума, если он вдруг обращает на тебя внимание, играет с твоими чувствами, вынуждая все больше и больше погружаться в омут одержимой страсти. Туда, где нет ни капли благоразумия.Туда, откуда нет выхода.
— Стой! Я не пойду, – все-таки упираюсь я, когда Марк, заглянув уже в три комнаты, вдруг находит нужную и тащит меня в нее.
Что он там искал? Диван? Стол? В какой позе он собрался лишать меня девственности?
— В чем дело? – включает он свет, от чего я моргаю и осматриваюсь. Не номер шикарного отеля.
Стол, на котором свалены бинты для перевязки пальцев, перчатки, форма, промятый до пружин диван и стены, обклеенные телами чемпионов ММА. И конечно Марк, уже прижимающий меня к двери, сносящий все рамки морали и гордости в моей голове.
— Разве ты не хочешь меня? – спрашивает он так тихо, ведя кончиком носа по моей щеке.
Ниже. Еще ниже.
По изгибу шеи, по вырезу футболки. Меня волнами пробирает дрожь. Как ему отказать? Где найти силы? Тем более, его большие руки обхватили мои ягодицы и вжали в его твердое тело. Боже, помоги… Так, сладко все внутри сжимается, так отчаянно рвется наружу сердце, хоть и в голове полный хаос.
Птицы мечутся все быстрее. Причем те, кто хотят меня остановить, орут так, что оглохнуть можно.
— Марк, подожди. Я не готова.
—
— Я не хочу.
– Давай проверим?
Он стремительно запускает руку мне в штаны, пробирается в трусы, и сколько не царапай ее, она неумолимо нащупывает постыдно мокрые складочки.
— Перестань, Марк!
— Я только проверю. А-а, смотри, — достает он влажные пальцы и подносит к лицу. Вдыхает запах, на миг зажмурившись. Вынуждает меня покрываться жаром стыда и возбуждения. – Мокрая, значит опять пиздишь.
Ставлю руки ему на грудь, хочу оттолкнуть, а он только сильнее давит. Всем телом. Всем своим наглым существом вынуждает меня подчиниться не себе, а собственными желаниями.
— Малышева. Я здесь, и я хочу тебя. Зачем сопротивляться самой себе, — приближает он лицо, рукой гладит волосы, находит хвост и заставляет меня прогнуть шею с громким стоном. – Зачем сопротивляться, когда приятно может быть нам обоим. Даша, Даша. Сладкая моя Булочка.
Чуть присаживается и об тело трется выступом в штанах. Целует изогнутую шею. Сначала губами, а потом языком проводит. Я выдыхаю с шумным стоном, потому что это словно оголенным проводом по нервным окончаниям.
Кайф. Господи, какой же кайф. Стоять и просто наслаждаться его поцелуями. Опытными. Жадными. Такими нужными.
И вот язык проходится по подбородку. Влажно, грязно. Все выше. Марк смотрит в глаза, спускает слюну мне в рот, и я невольно ловлю ее языком.
Понимаю. Проиграла. Сама себе проиграла.
— Охуеть, ты развратная. Кто же знал? — хрипит он, буквально вжимая в меня в деревянную дверь и накрывает смачно губы.
Так остро, что я сжимаю бедра. Потому что он чертовски прав. Я его хочу. Хочу где угодно как угодно. В любой позе, только чтобы задыхаться запахом, только чтобы сходить с ума от грубых касаний. От того, как пальцы уже нащупали ноющие соски и начали их перекатывать.
— Скажи мне, да.
Глава 29.
«Да, да!» — кричу я про себя, отгоняя от себя тревожные мысли, разоравшихся птиц. Гордость. Воспитание. Все, только ради того, что Марк не останавливался.
— Да, — шепчу, и это запускает какой-то порочный механизм.
Ласка мигом превращается в грубость, а я оказываюсь вдавленной в скрипучий диван.
Штаны буквально слетают с меня, а в бедро тычется горячая, огромная, гладкая головка. Еще немного и она будет во мне. Марк будет во мне.
И я хочу потеряться окончательно. Тем более он уже окулировал мои соски и влажно их вылизывает. Хочу, хочу быть его! Хочу невыносима. Прямо сейчас, здесь, но на глаза попадается камера, что расположена на потолке.