Невинность на спор
Шрифт:
Такое, словно под носом у него выдавливают лимонный сок.
— Он точно не твой парень? — слышу голос Александра Дмитриевича, пока он держит для меня дверь своего VOLVO. – Судя по виду я ему не очень нравлюсь.
— Ему не нравится даже собственное отражение, — натужно смеюсь я, и стараясь казаться, насколько возможно грациозной, сажусь в его машину.
Глава 33.
Это просто ебанный закон подлости. То есть пока она не была
Ну, пусть не все. Пусть только один. На сраном Вольво последней модели. Очень интересно откуда у профессора такие бабки.
А еще интересно, что он нашел в Малышевой.
Я-то понятно. У меня уважительная причина. Если бы не спор, я бы точно вчера не забылся и не кончал с рыком «Даша».
Бля, я ведь реально в какой — то момент представил, что это ее пухлые, намазанные блеском губы елозят по члену. Глубже, почти касаясь яиц. Смачно, причмокивая. Видел перед собой не прожженную окислителем башку девки с комариными укусами, а густую гриву, которую только и наматывать на кулак.
И даже когда долбить горло начал на всю длину, когда слышал, как она захлебывается спермой, думал о Малышевой. О том, что с удовольствием кончал бы в ее горло.
Но стоило открыть глаза, как я отдернул руки, потому что касаться этих выжженных волос было противно.
Потираю переносицу, стряхиваю прилетевший осенний лист.
Блять.
Это уже маразм. Пора ее трахнуть, иначе она скоро в каждом фонарном столбе будет мерещиться. Вызывайте дурку, Синицын не может трахнуть телку.
А чтобы это осуществить, нужно аккуратно убрать соперника.
Благо, пока только одного. Даже не знаю, что стану делать, появись мудак, который запоет дифирамбы ее синим, как бушующее море глазам, спелым как ягоды губам.
Совсем свихнулся? Стихи еще начни ей читать.
Не дай бог еще придется врать о любви.
Меня аж передергивает от этой мысли. Поэтому бросаю взгляд на тыкающего в свои наручные часы Черепа, который мне всю малину своей подставой испортил, и направляюсь обратно в вуз.
Мой путь лежит в деканат, где мне, как я знаю, всегда будут рады.
По пути отбираю стаканчик с кофе из автомата у какого-то первокурсника и с широкой улыбкой заглядываю в нужный кабинет.
Очень удачно. Декан одна и судя по скинутым туфлям, расслаблена.
— Марта Леонидовна, я тут проходил мимо и решил, что вам пора передохнуть, — киваю я на кофе и ставлю его, перед приятно удивленной женщиной, на стол.
— Марк, — смотрит она в стаканчик, принюхивается и улыбается, словно перед ней пара серег с брюликами. – Откуда ты знаешь, что я люблю макаччино?
Да мне по хрен.
— Интуиция, — стараюсь быть максимально любезным и отстраненным.
— Ты по делу? – отпивает она напиток и откидывается в кресле, выставляя напоказ свою плоскую грудь, скрытую белым жабо.
Женщины. Возраст. Положение. Профессия. Все становится не важным, если напротив сидит приятный, молодой человек и проявляет внимание. Пусть даже она знает, что она ради корыстной цели. – Или действительно решил сделать мне приятно?
— Действительно решил сделать приятно красивой женщине и… Вот по какому делу.
— Ну кто бы сомневался, — невесело усмехается она, бросает взгляд на мои напряженные плечи, обтянутые футболкой. Свитер канул в лето. – Слушаю.
— Хотел спросить, давно ли профессорам стало позволено любезничать со студентками вне учебного времени?
— О чем ты? — тут же хмурится она.
Несмотря на некоторую распущенность Марта Леонидовна, поборница самых строгих правил. Особенно, что касается отношений «Студент – преподаватель» Совсем недавно она уволила преподшу Этики, потому что случайно увидела ту в кафе со студентом. Что-то объяснять ей бесполезно.
А значит уже завтра Александра… как так его не будет в вузе.
— Марк, если тебе есть что рассказать, говори, — без шуток предлагает она и я притворно тяжело вздыхаю.
— Мне бы не хотелось выглядеть дятлом.
— Поверь, это останется между нами.
Я рассказал все. Про то, как профессор сделал комплимент Даше. Как он посадил ее в машину.
Немного приукрасил, разумеется. Фантазия мне на что? И когда выходил из кабина, уже набирал сообщение Даше:
«Говорят, у мужчин после сорока, не стоит.»
«Как хорошо, что Алексу только тридцать шесть, — приходит почти мгновенный ответ, и я пинком открываю дверь столовой. Возле которой ошивался.
Алекс? Алекс, блять? Может они там уже и слюной обменялись? Может потрахались?
Жрать уже не хочется. Надо проветриться. Разогнаться, найти пару вольво и помять им зад.
«И как он?»
Пишу, а самого уже трясти начинает.
И было бы с чего? Ну тусуется она с каким-то перцем. Ну и что? Ну и что, блять?
Или все дело в признании, которое она так ловко бросила?
Сказала, что любит меня, а сама уже с другим тусуется. С первым, кто предложит.
«Тебе до него еще расти и расти.»
«В смысле?»
«Во всех смыслах.»
Сжимаю телефон в кулаке, чувствуя гудение крови в башке. Уже в красках представляю, как огромная елда долбит мою Булочку.
Мою блять!
Я должен быть первым! Она сама вручила мне это не прикосновенное право.
«Лживая сука» — кидаю сообщение и ловлю на себе взгляд миловидной девчушки со второго курса в блядском пальто и сетчатых колготках.