Невинность на спор
Шрифт:
Изверг. Мучитель. Инквизитор, что сжигает меня за грешные помыслы.
Все становится намного острее, когда я открываю глаза.
Ох…
Ты смотришь прямо на меня. Целуешь и смотришь. Сводишь с ума огнем желания, что топит лед на дне радужки.
Из под ног уходит земля. В натуральном смысле.
Марк переносит меня и садит на столик кухонного гарнитура. Мои руки уже нетерпеливо гладят его влажный затылок.
Из горла рвутся хрипы, пока губы немеют от затяжного
Такого жадного и горячего, что кажется Марк и правда планирует меня сожрать. Или отвлечь…
Хитрый. Бессовестный.
Ты уже вклинился между ног и трешься выпуклостью, пока мое сердце рвется из груди, стуча дробью в висках.
Я ставлю руки на столешницу, чувствую алчное желание потереться об нее. Делаю волну телом и Марк прерывает поцелуй, часто дышит. Напряженно вглядывается, по телу взглядом-лезвием проводит.
— Еще раз.
Переставляю руки чуть дальше, цепляюсь ногами и закусывая губу, повторяю маневр.
Пальцы нащупывают что-то твердое и я уже хочу это отбросить. Но Марк поворачивает мою голову в сторону и обхватывает губами мочку уха. Так что смотрю вниз.
Вижу под пальцами сигареты. Но не Марка.
— Ты вроде ментоловые куришь?
Марк быстро, нервно сморит в сторону предмета вопроса.
— Череп заходил. С утра.
Возбуждение сметает волной. Мне не приятно даже слышать имя этого человека.
— Что хотел?
Марк стряхивает наваждение и вздыхает, но не отходит.
— Напомнил про проигранный спор и потребовал, чтобы я выметался из квартиры.
— Она его? — удивляюсь я. Потом вспоминаю про отца и ожидаемо слышу:
— Отца... Но мне срать. Сказал, что на неделе съеду. Наверное, курил, пока я собирался.
— Урод, — выплевываю, на что Марк становится необычайно серьезным.
— Я тоже не святой.
— Верно, — возвращаю руки ему на шею, глажу плечи и потихоньку собираю ткань свитера.Я люблю его, но сейчас это лишнее. Все лишнее. – Ну так и я не монашка.
Марк хохотнул и помог мне стянуть с него свитер.
Теперь у меня есть возможность во всей красе лицезреть торс бойца и татуировку с драконом.
Я конечно стеснялась, но выключать свет равносильно лишиться зрения. А мне хотелось смотреть на Марка вечно. Особенно когда он отвечает мне таким взглядом.
Потом расстегивая пуговицу на моих джинсах он снова находит сосок одной ноющей груди, что возвращает меня на путь сладкого греха.
Искуситель. Змей, что предлагает мне погрязнуть в похоти и срасти.
Ты тянешь сосок, прикусываешь. До моих утробных стонов. До того как заставляешь приподнять бедра, чтобы избавить меня от джинс.
И перед глазами пятна света, когда твои руки накрывают промежность,
— Пахнет лучше любого десерта, — врывается в подсознание твой гортанный голос и я ощущаю, как стыд только сильнее опаляет щеки.
— Марк, перестань, — хватаю его за волосы. Кажется, я не то хотела сделать. Или сказать? Или подумать.
В голове просто гул, как от турбины самолета. Слов Марка уже не слышу. Он просто отодвинул полоску и теребит языком мой клитор.
Я стряхиваю ноги, мышцы которых сводит судорогой от жалящей ласки. От того, что моё тело не остается без внимания ни на секунду.
Марк. Марк. Что же творишь. Зачем мучаешь меня, зачем низводишь мою любовь до уровня животного инстинкта, когда единственное желания брать и отдаваться. Чаще. Глубже. Сильнее.
Одной рукой ты стискиваешь грудь, в которой колотится сердце, другой кружишь по входу, Там внутри можно утонуть в горячей влаге.
— Марк, — несдержанно вскрикиваю, чувствуя, как обжигающая внутренности волна жидкого металла поднимается из глубин сознания. Заполняет все тело и застывает, когда Марк проникает в меня фалангой пальца. Растягивает. Вскрикиваю и сжимаю зубы, когда язык беспощадно терзает киску. Так яростно, подводя меня к кульминации…
Я сжимаюсь. Ожидаю взрыва и…. Еще немного…. И…. Ничего.
— Марк!
Но он уже на ногах. Облизывается со звериным оскалом победителя и тянет меня за кофту к себе.
Если бы не жесткая рука, ватные бы ноги не удержали. Марк снимает с меня лишнее. Ловко расстегивает бюстгальтер. Разворачивает спиной и с размаху шлепает по заднице.
— Издеваешься?!
— Просто теперь кончать мы будем вместе. Мне понравилось смотреть, как ты кричишь, — целует он плечо, надавливая и прижимая меня к столешнице. Поднимает ногу в сторону, подставляя головку члена к пульсирующим, половым губам.
А я зажмуриваюсь от счастья, предвкушая ощущение экстаза, что он мне подарит.
Глава 74.
Я почти не дышу. Время замирает. В голове гул. И кажется, что земля кружит меня. И движение все быстрее, как на карусели. До неосознанной тошноты.
А ты медлишь. Елозишь головкой, смазку по губам размазываешь, а я уже не могу терпеть это напряжение. Руками столешницу стискиваю, страдая от голода. От жажды. От предвкушения. От духоты, когда он делает несколько шлепков головкой по клитору.