Невинность на спор
Шрифт:
— Ма-арк! Боже! – кричу я когда толчки только ускоряются. Когда его тяжелое дыхание на груди и тихая ругань сносит разум, не давая даже проблеску рациональности коснуться сознания.
— Терпи блять. Сейчас даже сдохну, не остановлюсь, — тянется он к губам и ловит очередной крик от слишком глубоко проникновения.
Но даже если скажу, что больно, он не подумает тормозить или прерываться. Не думает о том, что я почти задыхаюсь, что дрожь проходит по всему телу, что единственное слово, что я способна
Он зло, что дарит столько наслаждения. Он зло, что заставляет биться в конвульсиях оргазма и рвать себе глотку криком. Он зло, которое так и хочется забрать себе. Навсегда. Спрятаться в этих стенах и просто наслаждаться.
Навсегда, пусть даже Марк грубо ставит меня перед собой на колени и принимается заливать губы и лицо липкой, чуть солоноватой субстанцией, помогая себе рукой.
И я улыбаюсь, когда он почти валиться в сторону, придерживаясь за столешницу.
— Это пиздец. Даш. Просто какой-то эмоциональный треш.
— Это плохо?
— Не плохо. Просто страшно. Как с парашютом прыгать. Только страховки нет.
Я с улыбкой облизываю губы, осознавая что эти слова только сильней затягивают меня в пучину любви. Того чувства, что я отталкивала от себя два года.
Мы как два пьяницы побрели в ванную.
— Тогда нам нужно ее сделать? Страховку — предлагаю я и залезаю в душевую кабину, куда Марк протискивается следом. И долго смотрит, как вода стекает по моему телу. Как мочалка елозит по телу, распределяя пену. Смотрит как я улыбаюсь, облизывая еще хранящие его вкус имя.
Что задумал?
— Погнали завра за город. У зятя дом с бассейном.
— Только после того, как сдадим зачем по экономической математике, — беру мочалку и начинаю гладить его торс и плечи. Он втягивает шумно воздух и упирает руки ладонями в кафельную стену. Нависая надо мной, захватывая последние остатки воздуха.
— Продолжай, думаю подготовка к зачету нас с тобой ждет очень тщательная. Всю ночь будем изучать предоставленный материал.
Глава 75.
Ночь тишиной завлекает, а Марк объятиями. Мы лежим и не можем уснуть, рассуждая, есть ли жизнь за пределами земли. Глупо думать, что нет. Но Марку хочется верить, что мы такие одни. Уникальные.
— Надо поспать, — зеваю я, но его руки только теснее меня к себе прижимают. И я опять чувствую твердеющее желание. – Не трахаться, а спать.
— Время четыре часа, ты реально думаешь, что мы сможем уснуть? Лучше провести эти часы затишья с пользой для тела.
Его рука скользит по груди, выписывает круги и по спирали вниз. Только и успеваю ноги сомкнуть.
— Ну не можем же мы заменить сон сексом.
Марк фыркает от смеха и тянет меня в сторону, разворачивая, тут же ложась сверху. И я вижу в полумраке блеск его глаз. Чувствую сбившееся дыхание. Ощущаю, как мое тело, словно бокал, наполняется новым бурлящим напитком. Терпким как поцелуй. Взрывным как оргазм.
— Зато представляешь, какие бы все были здоровые и счастливые.
— По счастью со мной сейчас никто не сравниться, — отвечая я, уже не думая скрывать свою зависимость. Поэтому жадно глажу его спину, царапаю затылок, чувствую, как начинает от предвкушения подташнивать.
— Хочешь пробить меня на признание? – сдавливает он внезапно мою шею и приближает, ставшее хищным, лицо. – Хочешь, чтобы я сказал, как подыхаю без тебя? Как дурею, когда ты не берешь трубку или игнорируешь сообщения. А хочешь, расскажу, как я готов был убить тебя, когда ты перестала смотреть на меня своими оленьими глазами. Как перестала замечать, как будто не была готова отдаться там в парке на этой чертовой скамейке.
— Не хочу, — качаю головой, обхватывая ногами его бедра и осознавая, что нас ждет третий заход, после которого я вряд ли встану. Шепчу сипло: – Не хочу больше ничего слышать. Не надо мне ничего говорить, лучше покажи.
— Дашка, — скользит кончиком языка как лезвием по коже лица. Губы режет. Шею. – Я ведь знал, что ты сучка ненасытная.
— До тебя, — задохнувшись. – Я и не думала об это стороне жизни.
— И не надо, — внезапно переворачивается он на спину, так что я оказываюсь верхом. Одним резким толчком пронзает так, что я вскрикиваю от сладкой боли. Господи… – Не надо думать о ней без меня.
Его руки руководят телом. Двигают в нужном темпе. Не дают проявить инициативу, пока я не царапаю дубовую кожу торса. Задеваю соски и начинаю буквально кружить на его члене.
Прекрасно ощущая каждую вену.
— Ты сильно не разгоняйся, — хмыкает он, когда я пытаюсь задать темп. – Я конечно удалец, но в третий раз придется постараться.
Я молча улыбаюсь, и шумно выдыхаю, когда он подстраивается под мой темп и обхватывает обе груди. Поднимается рывком и принимается вылизывать соски.
Так смачно.
Так жадно, что я только пропускаю через пальцы его волосы и тяну, впечатывая его голову в себя чуть сильнее.
Задыхаясь.
Наполняясь тем же неприличным чувством пошлости.
Мне мало.
Мне мало Марка, словно в эту ночь я хочу получить все.
В эту ночь я хочу быть грязной, развратной, не думать, не говорить. Только наслаждаться!
Только демонстрировать свои истинные желания, что одолевали меня так долго.
Толкаю его в плечи.
Кидаю на подушки.
— Воу, воу. Полегче, — выдыхает он и хмурит брови, когда я поднимаю бедра и сползаю вниз. Но сжимает челюсти, когда собираю с его члена влажный сок и облизываю пальцы. – Малышева, ты что творишь, блять?