Невинные души
Шрифт:
– Какого напоминания?
– Скоро узнаете, – улыбнулся Чарли. – Но сперва вот это.
Он убрал руку с плеча Марка Риццо и начал лихорадочно расстегивать пуговицы своей длинной черной рубашки. «Нет, это вовсе не рубашка», – подумала Дарби. Длинное черное одеяние, похожее скорее на тунику или халат, было словно позаимствовано из минувших веков, у какой-то древней, нынче мертвой культуры, и вызывало в памяти европейские замки времен феодалов и смердов.
– Я родился с очень специфическим генетическим отклонением, – продолжал
Дарби не забыла. Более того, диагноз Чарли был настолько редким и необычным, что она без труда вспомнила странное название аномалии.
– Ателия, – произнесла она. – Так называется состояние, когда ребенок рождается без одного или обоих сосков.
– Верно, – с довольным видом ухмыльнулся Чарли. – Это редчайшее состояние. Доктор Адамс, наш семейный врач, говорил мне, что в мире насчитывается не более двухсот тысяч человек с подобным отклонением. Это данные девяносто седьмого года, когда меня забрали. Вы помните, скольких сосков недосчитывался Чарли Риццо?
– Двух, – ответила Дарби, глядя на напоминающие крысиное гнездо черные грязные волосы поверх маски.
«Это не просто маска, – напомнила она себе. – Он носит лицо другого человека».
– Подойдите ближе, – сказал Чарли, наводя на нее дуло пистолета. – Я хочу, чтобы вы это увидели. Достаточно.
Дарби остановилась в футе от стула. Если бы ей удалось подобраться хоть немного ближе, она могла бы прыжком преодолеть оставшееся расстояние и вступить в рукопашную схватку.
Чарли расстегнул последнюю пуговицу. Свободной рукой он рванул одеяние, и оно сползло с плеч, открывая обнаженное тело.
Его изможденная грудь была такой бледной, что казалась прозрачной. И еще она была исполосована толстыми шрамами. Некоторые шрамы были белыми, другие – красными или розовыми. Были и совсем свежие шрамы, покрытые запекшейся кровью. Сосков на этой страшной груди не было. А еще Дарби увидела, что Чарли оскопили.
Она смотрела на толстый белый шрам на месте его гениталий и покрывалась холодным потом под тяжелым спецназовским обмундированием.
– Родившись без обоих сосков, – взволнованно заговорил Чарли, – я оказался в весьма эксклюзивном клубе, вы не находите?
Она была с ним согласна, но с учетом количества покрывавших его грудь шрамов было невозможно утверждать, что его соски не удалили хирургическим путем. Судя по характеру длинных, глубоких и кривых борозд, не оставивших на его груди живого места, их вырезали ножом для разделки мяса.
– Теперь вы мне верите? Вы верите, что я действительно Чарли Риццо?
– Да, – кивнула Дарби и поняла, что действительно допускает, что стоящий перед ней человек вполне может оказаться тем, за кого себя выдает.
Но что ей напоминает вырезанный на его груди и ногах узор?
– Эта маска… – заговорила она. – Чье это лицо?
– А вот это отличный
Он снова набросил свое одеяние на плечи, быстро застегнул его на одну пуговицу и схватил Марка Риццо за волосы. Он резко дернул его голову назад, и мужчина издал вопль не то удивления, не то боли. Его дочери испуганно мычали из-за пластыря на губах, но единственный здоровый глаз Марка Риццо смотрел не на них.
Дарби следила за Чарли, продолжая нащупывать пальцами рукоять ножа.
«Ну же, дай мне шанс…»
– А теперь, папочка, – сказал Чарли, не сводя взгляда с Дарби, – я хочу, чтобы ты рассказал доктору МакКормик, почему я здесь.
Он уже снова стоял позади стула, прижимая дуло пистолета к виску Риццо-старшего.
Марк Риццо открыл рот. На подбородок закапала кровь. Он облизал распухшие, разбитые губы и попытался что-то сказать.
Дарби его не слышала. Она продолжала дышать через рот, а не через нос. Исходящая от Чарли вонь достигла тошнотворного пика, и у нее начали слезиться глаза.
– Громче, папочка. Не стесняйся. Начни с того дня, когда меня похитили.
Единственный глаз Риццо вращался в глазнице.
– Чарли, – начала Дарби, – почему бы тебе не рассказать мне…
– НЕТ! – проревел он, наводя на нее пистолет. – НЕТ! Я ждал этого момента целую вечность. Только это помогало мне держаться все эти годы!
Дарби смотрела на пистолет, замерший в нескольких дюймах от ее лица. В крови закипал адреналин, побуждая ее к активным действиям. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос продолжал звучать спокойно и уравновешенно.
– Расскажи мне, что он с тобой сделал, – попросила она. – Расскажи мне. Я обещаю, что…
– Мы отсюда не выйдем, пока он не признается! Он должен это сказать. Именно для этого я вас сюда позвал. Необходимо, чтобы вы услышали это из уст самого монстра. Я хочу, чтобы мир узнал, ЧТО ОН СО МНОЙ СДЕЛАЛ!
Дрожа от ярости и по-прежнему не спуская с Дарби глаз, Чарли наклонился к уху Марка Риццо и прошипел:
– Расскажи ей, папочка. Расскажи тете о том дне, когда меня похитили. Расскажи ей, зачем я им понадобился.
Марк Риццо устремил на нее свой единственный взгляд.
– Это… существо… – прохрипел он, сглотнул и предпринял новую попытку, – это… не мой сын.
Чарли опустил пистолет. Дарби как в замедленной съемке следила за тем, как он направил его в ногу Марка Риццо. В этом она увидела свой шанс и незамедлительно им воспользовалась.
Глава 8
Дарби сделала молниеносный выпад левой ногой вперед, схватила Чарли за левую руку и вывернула ему кисть, с удивлением услышав хруст ломающихся костей. Чарли потерял равновесие и нажал на спусковой крючок.